Что можно сделать с непрезентабельной внешностью за несколько минут? Ничего, скажет придворная модница. Торговка или пасечница только устало отмахнутся. А вот толковый зельевар, хитро блеснув глазом, пожмет плечами и спросит, что ему за это будет.

Вытащив из ларя потертую сумку, Лиа вытряхнула на ладонь несколько пузатых флаконов. Пригладив волосы, она закапала в глаза умиротворяющий раствор, растерла по щекам тоник, добавила немного духов – и зеркало отразило совсем другую девушку. Прихватив блюдо, Лианон вышла из своей каморки. И только чудо в лице уже знакомого мужчины уберегло угощение.

– Я сплю? – кротко спросила леди Дэрвогелл. – Это какой-то странный, сомнительного качества сон.

Посреди пустого зала стоял круглый крепкий стол и подле него – высокий дубовый стул. Породы дерева Лианон определяла с закрытыми глазами и могла поклясться, что орнамент спинки включает в себя драгоценный эльфийский фиэль.

– Калеб сказал, вы потребовали кресло, – негромко произнес мужчина. – Позвольте представиться, Кэлтигерн Эханн Сагерт. Вы можете обращаться ко мне «герцог Сагерт» или «милорд».

– Лианон, – коротко произнесла леди Дэрвогелл и присела в реверансе. – Благодарю за оказанную честь.

– Вы скрываете свою принадлежность к роду Дэрвогелл? – Герцог нахмурился.

– Не подчеркиваю, – неопределенно ответила Лиа. – Но как вы узнали…

– У меня свои методы, – ухмыльнулся гость.

– Вы и стол принесли?

– Калеб, – коротко ответил герцог. – Считайте его подарком и своего рода подкупом. Очень красиво, что это?

– Угощение. – Лианон безмятежно улыбнулась.

Уроки матери не прошли даром. Сидя на жестком табурете, вдыхая аромат своего успокоительного чая и цитрусовые нотки напитка герцога, леди Дэрвогелл успешно поддерживала беседу ни о чем. Не позволяла втянуть себя в пикировку, не пыталась высказать собственное мнение. Соглашалась с любой репликой герцога. Последнее, что было нужно Лианон, – заинтересовать Сагерта.

– В вас погиб дипломат, леди Дэрвогелл, – наконец произнес Сагерт. – Но как бы вы ни стремились избавиться от моего общества, это у вас не получится. Вопрос в цене.

– Я не понимаю.

Лианон отпила чаю и поставила чашку на блюдце. Чайная пара, единственная привезенная из Нэй-Оксли.

– Вы видели моего сына, – негромко произнес Сагерт. – Он почти не ходит и не говорит. Крайне редко пишет одно или два слова. Это моя вина. Также он не идет на контакт с чужими людьми. Со своими, впрочем, тоже.

Герцог бросал слова отрывисто, так, будто они причиняли ему реальную боль.

– Но вы ему приглянулись. – Гость беспомощно пожал плечами. – Он вспоминал вас. Нарисовал ваш узнаваемый портрет. Обнимал вас. И я скажу лишь одно – любой ценой я желаю вас видеть рядом со своим сыном.

– Согласитесь, что весьма неразумно, – холодно бросила Лианон, – начинать подобный разговор с угроз. Если вы восстановите меня против себя, вы не считаете, что я причиню вред мальчику? Я приехала в столицу для того, чтобы открыть свою шоколадную лавку. Я не могу бросить все и стать няней для вашего сына.

– А как же сочувствие? – сощурился Сагерт.

– Вашему сыну нужен хороший целитель, – покачала головой Лианон. – А сочувствую я многим. У колбасной лавки сидит мальчишка лет тринадцати, у него нет обеих ног. А у меня нет денег, но я нашла пару медяков и купила ему булочку. Только съел ее не он, а ребенок помладше, уж не знаю, кто он ему. Все в мире относительно, герцог.

Сагерт молчал. Смотрел в лицо Лианон и напряженно размышлял.

– Ваши условия? Леди Дэрвогелл, у меня есть деньги, как вы изящно намекнули. Мой сын сыт и одет, ему нет нужды беспокоиться о крове над головой. Пока нет такой нужды. Из-за случившегося в прошлом, из-за того, что с ним происходит сейчас, он не может наследовать.