— Ты не так стар, — рассудительно заметила леди. — Это твое военное прошлое аукнулось тебе так. А много ли о нем знают?

— Кто-то знает, кто-то нет. Да я, — дед смутился, — трость новую заказал. В подарок на юбилей, от друзей. С сюрпризом.

— А когда юбилей?

— Аккурат через месяц.

Слав придержал дверь для Лианон и после плотно притворил за собой. Навесил замок и легонько хлопнул в ладоши. На потолке, наподобие осиных ульев, разместилось несколько гроздей осветительных шаров.

— У моего друга сын вот такими вещами занимается. А эти незрелыми вытащил. Не знал, что с ними делать, а я подумал, чем черт не шутит? Витрины из комодов, светильники неправильной формы. А что делать, будет возможность — сменишь.

На фоне ярко освещенного большого зала маленькая комнатка Лии казалась совсем темной. Леди Дэрвогелл затеплила свечу, погладила блестящий бок чайника и выставила на стол две большие, пузатые чашки. На одной скалилось хищными зубами солнышко, на второй танцевали три голубых гриба. Эти чашки она купила у безногого мальчишки, когда встретила его вновь. Уже пытающимся заработать на булочку.

— Выбирай, дедушка, себе чашку. Грибы или солнышко?

— Все такое красивое, — захихикал Слав. — Грибы. Я такие ел в Степи. Ох и, мгм, сны потом снились красочные!

Лианон налила в чашки крутой кипяток и бросила по шарику заварки. По комнатке сразу поплыл дивный, насыщенный аромат. Слав замер, блаженно вдыхая поднимающийся пар — слишком давно старику не доводилось пить крепкого, сладкого чая. Так давно, что он до сих пор не привык.

— Видела бы ты глаза герцога, когда угощенье-то вынесла, — припомнил дед.

— Вряд ли кто-то угощал его перетертым с сахаром и водой хлебом, покрытым пищевым красителем, — невесело усмехнулась Лиа. — Но что я могла сделать? Зато как подала, а? Красота была.

— Ага. Ты зубы не заговаривай, рассказывай, как сходила.

— И хорошо, и плохо, — пожала плечами она. — Все, что нужно, заверила, оформила, сдала. Открываться — хоть завтра. Вот только старший нотариус… Знаешь, дед, он будто меня за что-то невзлюбил. А что я могла ему сделать? И говорил вовсю про свадьбу мою с Анграмом, будто дело решенное. А это не так.

— Дочка у него есть, — степенно отозвался Слав. — Создание малого роста, но зато весьма обильная телом. В отца пошла девонька. Он давно ее замуж сбыть хочет, так хочет, потому что ей уже к тридцати. Так может, имел он на дружка твоего бывшего свои начальничьи планы?

Лианон задумалась, поправила косу и хмыкнула:

— Ясно, отчего в гости собрался. Что ж, побеседуем. Я в работную комнату.

— Сиречь на чердак.

— На чердак, мне как благородной леди ход заказан, а вот если его работной комнатой обозвать, то можно и даже нужно. Мода пошла, среди женщин, работать, — рассмеялась Лианон. — А песочница откуда?

— Так люди герцога Сагерта, — отмахнулся старик.

Лианон убрала со стола, достала из сундука старый халат и поднялась наверх. Чердак постепенно действительно становился похож на работную комнату. Какао-порошок нескольких сортов был заготовлен впрок, в высоких и широких колбах медленно доходило суфле. Перемолотые спелые ягоды клубники, жирные сливки, сахар, щепотка магии, немного кондитерского желатина и волшебного, золотистого красителя. Чтобы в будущем сквозь тонкий слой шоколада конфета чуть-чуть мерцала.

До возвращения боевого мага леди Дэрвогелл успела сделать три порции клубничного суфле с шоколадной заливкой, порцию орешков и поставила заготовку под мягкую карамель.

— Внучка, спускайся, пришел, — заглянул дед и вздохнул, глядя на целое блюдо матово светящихся конфет.