– О… – неразборчиво тяну, исследуя Шмелёва, – словно камень.

Илья глухо рычит. Горячая кожа под моими пальцами через ткань передаёт эту вибрацию.

– Ничего себе… – лопочу, не осознавая в какой опасности нахожусь. – Порычи ещё! – требую от Ильи выполнения команды, сосредоточив всё внимание на тактильных ощущениях и горячих волнах, передающихся мне от мужского тела.

Шмелёв опускает ладони на вагонку, тем самым беря меня в капкан и снова подаёт этот звериный звук.

– Ух! Какой злой! – тихонько хихикаю, мгновенно убирая руки с его груди. Поднимаю смеющийся взгляд на парня, и улыбка в миг спадает с моего лица. – Шмелёв… – встревоженно бормочу, – тебя знатно перекосило вообще-то… Знаешь, вот здесь залегла складочка, – поднимаю ладонь, чтобы прикоснуться к морщинке между хмурыми бровями.

– Ты сейчас в шаге от консумации брака, – низким тяжелым голосом говорит Илья, перехватывая мою кисть, но потом злорадно скалится. – И я тоже хочу потрогать твои складочки.

Глаза у него при этом такие… натуральные. Я даже поверила в его игру. Она как раз в традициях Ильи, то есть понятная лишь ему одному.

И да, у меня пока нет морщин. Дурак, дурацкий ляпнул, не подумав.

– А что такое "консумация"? – задаю тревожащий вопрос и невольно вжимаясь в стену, чтобы между нами появилось хотя бы немного свободного пространства.

– Зачем объяснять, если можно показать? – заговорщическим тоном произносит парень, после чего решительно склоняется надо мной.

– Эй! – вспыхиваю, молотя кулаком по бицепсу. – Пионер, держи дистанцию!

Тяжелые руки Ильи властно опускаются на мои плечи, тем самым пригвождая меня к полу.

– Я бесконечно долго ждал этого дня, – хриплым голосом изрекает Шмелёв. – Теперь ты моя, Варя. Со всеми потрохами моя.

– Совсем что-ли? – испуганно моргаю, теряя нить происходящего. – Шмелёв, отпусти!

– Напоминаю, если ты вдруг решила забыть один немало важный факт. Я твой муж.

– Илья, – набираю в грудь побольше воздуха, чтобы сказать всё, что задумала, – ты наверно пропустил приём лекарств. Прими пилюли. Включи, наконец, мозг, и давай уже сядем за стол переговоров. – Отталкиваю от себя наглые ручищи, которые так и норовят стиснуть, сжать, залезть под мой пиджак и обхватить полушария груди. – То, что ты сотворил с моим паспортом, просто за гранью понимания. И эту ошибку ты исправишь. Завтра утром в первом попавшемся отделении загса мы должны развестись.

После моих слов Илья вспыхивает, словно спичка.

– Я смотрю ты в конец обнаглела, Варенька, – притворно мягким голосом заключает зеленоглазый змей и, обхватив моё лицо пятернёй, больно впивается в нежную кожу пальцами. – Напомнить, как ты должна вести себя рядом со мной?

– Смотреть в рот и поддакивать? Называть "господином"? – яростно шиплю. – Ты издевался надо мной. Только что ноги лизать не заставлял.

Шевелить губами в такой позе неудобно, но, зная Шмелёва, с уверенностью могу сказать, что этот гад не отпустит пока не получит нужный ответ. Так было всегда. Сначала доведёт меня до состояния неконтролируемой агрессии, потом больно сожмёт и не отпустит пока я не усвою очередную «мораль».

– И лизать будешь. И сосать, – усмехнулся, насквозь прожигая тяжелым взглядом. – Никуда не денешься, Варя.

Игнорирую его слова. Этот злыдень вечно какую-то ерунду несёт.

– Отстань от меня! Достал уже!

Шмелёв всё же убирает ладонь. На короткий миг я чувствую облегчение, но буквально в следующую секунду парень остервенело нападает на мой рот.

Мужские губы оказываются обжигающе горячими, твердыми и ненасытными. Илья с силой прижимает моё тело к себе, усиливая напор. Я дёргалась в его руках словно птица, попавшая в силки. Сопротивляюсь с отчаянием утопающего. В общем делаю всё, что так бесит парня.