– Ты куда меня привёз?

– Колхоз «Светлый путь» – выдал Шмелёв, нажимая ключ кнопку от автоматических ворот.

– Ага. Светлый. Не видно ничего! – прикрикнула, саму уже порядком трясло от Ильюшкиных закидонов. Трусиха я. Как есть трусиха.

Улыбка Шмелёва в темноте салона показалась мне зловещим оскалом.

– Что дальше? – поинтересовалась озираясь.

– Брачная ночь, – издевательски заключил парень, потянувшись к моему ремню безопасности. – Хочешь, прям здесь начнём?

Стукнула по наглым ладоням, отталкивая от себя загребущие руки Ильи.

– Ты больной, Шмелёв!

– Всё равно ты теперь никуда не денешься, – с особым злорадством констатировал он, отстёгивая таки мой ремень, при этом, успевая впиться в бедро пятернёй.

Я устало прикрыла глаза, лишь на миг, чтобы собраться с силами для противостояния с ядовитым змеем, не знающим пощади и милосердия, с человеком, который всегда получает то, что хочет. Всегда и всё.

Не в этот раз, Шмелёв.

Потянув за железное кольцо тяжелой деревянной двери, я переступаю порог внушительного дома из сруба, чтобы в следующий миг остолбенеть от вида окружающего меня пространства.

Квадратная комната с шестью окнами, облаченными в деревянные рамы, по краям которых плотным полотном свисает паутина, не кажется жилой. Из-за толстого слоя пыли на полу выглядывает светло-кремовый паркет. Слева от входных дверей имеется лестница, которая вроде как ведет на чердак, ибо снаружи эта постройка не подразумевает ещё один полноценный этаж. Пространство между деревянных ступенек также, как и всё вокруг, оплетено паутиной, словно сетью.

Этот дом не слышал о существовании влажной уборки? Так и до развития обсессивно-компульсивного расстройства не далеко.

Однако я рано обрадовалась, решив, что этим все сюрпризы заканчиваются.

Помимо перечисленных прелестей, в доме не видно дверей, которые бы вели на кухню, в ванную или другие комнаты. Тут вообще кроме узкой железной койки в правом углу и массивного стола из тёмного дерева, расположенного посреди комнаты, будто алтарь – нет ничего.

Ба! Так может это сюрприз? Наверное, под этим самым столом прячутся мои друзья. Сейчас вот Илья зайдет с криком: «Поздравляю с пенсией!». Его поддержит дружный гомон ребят и это положит конец дурацкому розыгрышу. Иначе… Даже думать не хочу, что там «иначе».

Подпрыгиваю на месте, когда за спиной хлопает дверь.

– Освоилась, жёнушка? – интересуется ненавистный мне голос.

Резко оборачиваюсь, чтобы оборвать поток грязных шуток, свойственных этому гадкому змею, но оказываюсь вдруг прижатой к стене, обитой бежевой вагонкой.

А… где все остальные: мои друзья; родители? Мы же не будем ночевать здесь вдвоем с Ильёй? Не будем ведь? Нет… Только не это…

Срабатывает триггер. Я зло сжимаю кулаки, готовясь сопротивляться очередным издевательствам соседского мальчишки. Только вот… мальчишка вырос. Это больше не тот вредина Шмелёв, с которым я могла огрызаться до потери пульса. И в отличие от школьных времен, в этой реальности, он не позволит себя ударить. Илья вырос. Этот неоспоримый факт обрушивается на моё сознание только сейчас, в моменте, когда я оказываюсь так близко к мощной груди мужчины. Вместо высокой долговязой фигуры четырнадцатилетнего парня передо мной стоит здоровенный киборг, весом не менее девяноста килограмм и с таким внушительным разворотом плеч, что меня за этими самыми плечами даже не видно.

Разжав кулачки, растопыриваю пальцы, желая обхватить плиты грудных мышц, убедиться, что эта версия Шмелёва настоящая.

Наощупь мышцы кажутся неестественно твердыми, будто Илья что-то туда подложил.