Ник кивнул, на всякий случай помечая в мемокарде и это.

– Я нашла Кейт в одной из спален. Когда я увидела, что на ней нет одежды… – Мелинда выдохнула, комкая край и без того мятой юбки. – Я поняла, что случилось что-то плохое… очень плохое. Налетела на Эрин чуть ли не с кулаками. Разумеется, объяснять мне она ничего не стала. Улыбнулась – знаете, как довольная, сытая кошка. И просто выставила нас обеих за дверь. Я заканчивала одевать Кейт уже на улице. Она еле стояла на ногах. Но я знала, чувствовала, что на этом все не закончится. Так и оказалось.

– Кто-то сделал и спектрографии Кейт? – предположил Ник.

Мелинда с усилием кивнула.

– Этот снимок… чудовищный. Отвратительный. Кейт запечатлели обнаженной, рядом с двумя воздыхателями Эрин – Джоном и Джастином. На ее лице такая глупая улыбка и такой… отсутствующий взгляд, что сразу понятно – она под дозой. Уверена, снимок сделала Эрин. Не удивлюсь, если до него именно она была на месте Кейт. Все в школе знали, что она развлекается с двумя парнями. Мне нет… не было дела до ее личной жизни. Но вы должны знать: ее отец – не последний человек в Кенгьюбери… и даже Ирландии. Он вот уже несколько лет метит в Эряхтас3. Ей прочили такое же светлое будущее…

– Но у нее на будущее были свои планы.

Мелинда кивнула.

– Отец, конечно, пытался бороться с ее образом жизни, но Эрин на его попытки вразумить ее было все равно.

– Что ж, она не первая представительница «золотой молодежи», которая идет против воли родителей. Но как это связано с вечеринкой и спектрографиями Кейт?

– Да потому что Эрин шантажировала ее, – выпалила Мелинда.

– Тот проклятый снимок… Эрин говорила, что покажет спектрографию всем. Мать Кейт, если бы узнала, забрала бы ее из школы… Или директор выгнал бы оттуда. Такие снимки – удар по репутации Килкенни. А уйти из школы – значило потерять все, чего Кейт добивалась несколько лет.

Ник нахмурился.

– Шантаж подразумевает некое требование. Так чего же хотела Эрин?

– Как я поняла, к тому моменту ее отношения с отцом совсем разладились. Он угрожал лишить ее денег. Сказал, что вместо поездки в Швейцарию зимой оставит ее дома – учиться. Я знаю это из разговора самой Эрин с Кейт, – объяснила Мелинда. – Кейт рассказывала, что Эрин тогда была ужасно зла. В общем… Она хотела «замолить грехи» перед отцом. И для этого ей нужна была победа в правительственном конкурсе эссе. Не смотрите так. Это престижный конкурс для старшеклассников. Любое занятое в нем место учитывается при поступлении в институт. В Ирландии, естественно. Даже попасть в десятку там дорогого стоит. Там очень жесткий отбор. В этом году нужно было написать эссе о влиянии магии на культуру и ценности общества.

– И Кейт нужно было написать эссе за Эрин, – догадался Ник.

– И не участвовать при этом самой, да. – Лицо Мелинды потемнело. – Когда Кейт говорила мне это… У нее чуть не началась истерика. Для нее этот конкурс – шанс всей жизни, для Эрин – просто возможность выслужиться перед отцом. Убедить его в том, что она умница и дальше продолжать закидываться фэйской пыльцой вместе с друзьями.

– Кейт написала эссе?

– А у нее был выбор? – парировала Мелинда. Плечи ее устало опустились. – Конечно. Правда, я уверена, что с этим эссе она не победила.

– Почему? – заинтересовался Ник.

– Это эссе было слишком… революционным. Провокационным. Называйте как хотите. Кейт написала о том, что полуночную магию не стоит демонизировать. Что Трибунал многое упускает, не используя ее.

«В этом ты, Мелинда, ошибаешься, – мрачно подумал Ник. – Использует, и еще как. Просто не может делать это открыто. Любая огласка повредит репутации ордена, когда-то созданного, чтобы