Анастасия Фёдоровна Осинина

– Наконец-то, Софи, ты пришла в себя! – попыталась выдавить улыбку сквозь слёзы Анастасия Фёдоровна. – Мы так переволновались.

– Что случилось на этот раз? – Софья наморщила лоб, силясь припомнить последние события. – Как я очутилась дома?

– Тебя нашли… Не волнуйся, – графиня взяла в свои руки ледяную ладонь дочери и непроизвольно вздрогнула.

– Кто меня нашёл? Где? – встрепенулась девушка.

– Не стоит беспокоиться, Софья Петровна, – мягко влился в разговор Илья Ильич. – Добрый человек вам помог. А где добро – там свет, а где свет – там мрак сходит на нет.

– Что за добрый человек? – не унималась юная графиня.

– Сын травницы Марьи. Они живут в десяти верстах к северу. Дом их давно уж лес поглотил, а раньше там опушка была с местами знатными, ягодными, – голос лекаря струился бархатом, обволакивал теплом и спокойствием.

– Сын травницы? – растерянно переспросила Софья.

– Ну-с, вижу, барышне ничего не угрожает. Я, пожалуй, откланяюсь, – засуетился Илья Ильич. – Распорядитесь приготовить отвар из свежего травяного сбора, что я принёс. И как обычно – постельный режим безо всяких волнений, – обратился он к Анастасии Фёдоровне… – Кстати, лекарственные травы мне готовит Марья, она знает в них большой толк. Дружба с природой исцеляет душу и тело порой лучше докторов, – добавил уже в дверном проёме лекарь.

Лукин Илья Ильич

Анастасия Фёдоровна нежно коснулась губами лба дочери и поспешила вслед за Лукиным. Не успели их голоса смолкнуть, как в дверь тут же просунулась любопытная рожица горничной Глаши. Девушка была ровесницей Софьи, они росли вместе и знали друг друга с детства. Анастасия Фёдоровна учила приличным манерам прислугу, и смышлёная горничная изо всех сил старалась не позволить себе излишней фривольности с молодой хозяйкой. Но это не всегда получалось. Уже спустя мгновение Глаша с заговорщическим видом поправляла постель Софьи.

– Барышня, откуда вы знаете ворка?

– Какого ворка? – юная графиня села в кровати, не скрывая удивления и настороженности.

– Ну Есения-ворка, что живёт за деревней в лесу. Мать его – известная окрест знахарка, – в свою очередь округлила глаза от удивления Глаша.

– Я не знакома ни с каким… ворком, – Софья пыталась понять, что происходит.

– Ой, так уж и не знакомы, – расплылась в хитрой улыбке любопытная горничная. – Сенные девки1 сказывали, что вы в тесную обнимку прибыли на Орлике к самому порогу.

– Глафирия! – резкий возглас заставил Глашу взвизгнуть от неожиданности.

Девушки как по команде повернулись и увидели в дверном проёме нянюшку Авдотью. Немолодая, но ещё крепкая и статная женщина была важной фигурой в семье Осининых. Авдотья буквально выкормила грудью и вынянчила Петра Михайловича. В юности она потеряла мужа: его вместе с лошадью убило молнией, когда тот пас графских коров. А вскоре небеса забрали у несчастной и полугодовалого ребёнка. Так случилось на тот момент, что барыня тоже родила мальчика. Но у молодой матери не оказалось молока и Авдотье пришлось стать кормилицей. Она привязалась к маленькому графу как к своей кровиночке… Спустя годы она так же трепетно нянчила и его дочь.

Нянюшка Авдотья

– Что ж ты донимаешь барышню своей блажью бесстыдной! Ступай на кухню за снадобьем! – продолжила строжиться над Глашей нянюшка, пока та не выбежала из комнаты. – Как ты, ясочка моя? – Авдотья ласково погладила Софью по растрёпанным волосам.

– Хорошо, нянюшка, хорошо, – попыталась улыбнуться девушка. – Вот только в толк не возьму… Все говорят о каком-то человеке. Я полагаю, это он доставил меня в усадьбу, – разволновалась Софья, спуская ноги с кровати. – Сон ли это или явь? Привиделся мне юноша незнакомый и щебет птиц… громкий такой, задорный…