У Берроуза старого стиля ботинок,
Нет шнурков, вместо них только жабры резинок.
Boys бегут с оглушительным криком «Ура!»,
И мачете, ножи, лезвия топора…
И мачете, мачете, мачете стальные,
Эти boys, эти юноши ледяные
Подъязычной таблеткой, уколом у локтя
Как и следом глубоким горящего когтя,
Вилли глазом вращает, зрачок, как юла,
И жена, распростёртая подле стола.
«Феллахи свергли фараона…»
Феллахи свергли фараона.
Каира тёмные сыны
Среди туристского сезона,
Как будто дети сатаны,
Стащили с трона Мубарака.
Зоологических богов
(Там Бог-шакал и Бог-собака)
Они не тронули, однако,
Не отвинтили им голов.
Феллахи поступили мудро,
Им надоел их фараон.
И вот, главу посыпав пудрой,
От власти отрешился он.
Найдут другого Фараона
Каира тёмные сыны,
Тутмоса или Эхнатона…
Из чувства мести и вины…
«Как иногда приятно есть…»
Как иногда приятно есть
Простую колбасу на хлебе,
И ожидать благую весть,
Не в Интернете, но на небе…
Бокал простейшего вина
Над Ленинским проспектом… В дали…
Мне длань Создателя видна
Все её дактило-детали
Вообразим, что некто худ,
И смугл лицом, и бел главою
На нас обрушит груду чуд,
Тебе и мне кивнув чалмою…
«Тушеобразен и свиноподобен…»
Тушеобразен и свиноподобен —
Вот бизнесмен российский словно Робин,
Не Робин Good, но грузный Робин Bad,
В лэндроуэре едет на обед.
Вот его друг – заморская свинья.
Вот его девка в коконе тряпья,
А вот его охранники-дебилы.
Что Ельцин с Горбачевым натворилы…
«Менты снуют в автомобилях…»
Менты снуют в автомобилях,
Уже над городом рассвет,
И никого из близких нет
Уже мне в этих Фермофилях,
Теснинах, то есть, городских…
Вот фонари погасли разом,
Гляжу вооруженным глазом
На панораму бед людских.
Двуногим смятая природа
Забита в камень и асфальт
Менты как грязная погода
Ментов апофеоз, гештальт…
«– Вам надо отдохнуть… – Мне надо отдохнуть…»
– Вам надо отдохнуть… – Мне надо отдохнуть?
В полях замученных пролечь мой должен путь.
Прогулок по лесам, которых не хватает,
Я должен совершить, где паучок летает…
Прогулок по земле, пропитанной бензином,
Иду я Бог-отцом на встречу с Богом-сыном.
А йодистый раствор, что воздухом зовётся,
Болезнетворных спор от тяжести трясётся…
Я, у кого из вен и брать не нужно сгустки,
Иду как гобелен и лаю по-французски,
Лежу как минерал на фоне Подмосковья.
Эй, Эдвард, генерал! Здоровья Вам! Здоровья!
«Конец апреля. Новый май…»
Конец апреля. Новый май
Мне дышит в спину глоткой свежей
До боли девку продирай
В её межножести промежий.
Конец апреля. Холодны
Ножи и вилки на балконе,
А на поверхности луны
Видны усы, как на иконе.
И борода его. Он худ,
Спаситель землю озирает,
На всех балконах съезд Иуд,
Спаситель видит их и знает…
«Сколько отправилось на тот свет…»
Сколько отправилось на тот свет
Очень серьёзных людей.
Нет Слободана со мной рядом, нет,
Переловили сербских вождей.
В холле гостиницы «Континенталь»
Рухнул мой друг Аркан,
В гневе черкает свой календарь
Шешель в тюрьме-капкан.
Я знал всех крупных bad boys, ну да…
А кого знаете Вы?
Ваши друзья? Ну таких стада…
А мои друзья мертвы…
«Пейзажа глубина была…»
Пейзажа глубина была, —
Кустов мохнатых беспорядок.
Ты рядом школьницею шла,
Неся и книжек, и тетрадок.
Гудели пчёлы тяжело,
И лепестки к ногам летели.
…Твои сандалики в апреле,
Когда немыслимо тепло…
Вся Украина в маргарине
И в масле плавала… Прошло?
Нет, не прошло, но в прорезине
Идёт кобылка всем назло…
Не школьница, но грациозна.
Она подпрыгивает и…
На круп её и пах серьёзно
Взглянули мрачные вожди.
«Пока ты молод и здоров…»
Пока ты молод и здоров
Ты держишь девку и собаку,
Гуляешь с ними средь кустов.
Нередко затеваешь драку.
Но попадая девке в пах,
Вдруг ощущаешь перемену:
«Ну как же дикий зверь запах!