Ответ пришел в следующую секунду: водитель бесцеремонно и требовательно указал прямо на Сезонова, удостоверившись, что тот тоже смотрит на него, а затем ткнул большим пальцем за своей спиной – на пассажирское кресло. Подполковник слегка приподнял бровь, но незамедлительно направился к автомобилю. Едва он сел позади водителя и даже не успел закрыть дверцу, как «лада» уже резко тронулась с каким-то нервно-истеричным толчком и покатила вдоль Первомайской мимо одноименного бульвара. В салоне они оказались только вдвоем – сам Сезонов и водитель, который, кажется, натянул бейсболку глубже и распушил бороду еще сильнее, лишь бы не быть объектом разглядывания, но именно тем самым он и привлекал внимание подполковника. Никакого журналиста в машине не было.

Какой-то очень интересный человек – Ярков: прибыл на место встречи раньше и следит издалека; пришел не сам, а прислал водителя; сейчас, наверное, преследует на другой машине. Неужели действительно опасается за свою жизнь и так сильно ненавидит военных, что разыграл перед Сезоновым такой спектакль? В жизни колумниста правда был, мягко скажем, неудачный опыт общения с военнослужащими, который заставил его опасаться за себя? Что же и кто ему сделал? А вдруг этот водитель прячет в бардачке или в кармане утепленной куртки оружие, чтобы угрожать ему, Сезонову, если он что-нибудь вздумает выкинуть, и делает это по приказу Яркова? Ему, подполковнику, есть повод опасаться за самого себя? В его защитном арсенале – лишь сила боевых искусств, никакого ножа или пистолета (свой армейский подарочный клинок с темно-ореховой ребристой рукоятью он не думал взять с собой и оставил в сейфе в гостиничном номере). Профессиональный оценивающий взгляд, которым Сезонов окинул водителя, охладил и успокоил мысли подполковника. Такой человек, как этот, за рулем, не выжмет из Сезонова все соки, если нападет: видно, что не настоящий борец, сдастся очень быстро, так что переживать не стоит, но – следует быть начеку.

Подполковник, не выпуская из рук уже пустой кофейный стаканчик, покачиваясь на сидении из стороны в сторону, будто ехал по страшным ухабам, пытался поймать в салонное зеркало заднего обзора лицо водителя. Но тот то сутулился, то вертел головой по сторонам и ни разу не кинул скорого взгляда на подполковника. Всю дорогу он молчал, жал на педали, будто опаздывает на поезд, который вот-вот отправится с N-ного пути, и вообще вел «ладу» так, словно у него плохое зрение и он пытается шестым чувством настроить траекторию автомобиля. Сезонов сам не задавал водителю лишних вопросов, а смотрел в окна по обеим сторонам, ловя взглядом проносившийся мимо апрельский и расцветающий Ярославль и между прочим высматривая автомобиль на хвосте – вдруг он есть, тогда это мог быть Ярков.

Они ехали на север по длинному проспекту, смещаясь ближе к Волге. После запутанной сети дорожных лент из пересекавшихся шоссе и проспектов возле крупного торгового центра «лада» завернула в сторону речного берега. Вскоре, близ земляной дороги у хозяйственных низкорослых длинных построек за обшарпанным бетонным забором, обнаружился скат под Юбилейный, новый автомобильный, мост. В конце ската показалась небольшая площадка-стоянка на несколько автомобилей, сюда приезжали любоваться видом на Волгу. Сейчас здесь было пусто, ни машин, ни людей. Сезонов посмотрел на водителя. Тот, не оборачиваясь, махнул ладонью в сторону, что подполковник трактовал как знак выйти из автомобиля. Держа кофейный стаканчик в руках, Сезонов вышел из салона, и на него тут же дохнул прохладный ветер, поднимающийся с Волги. Захваченный открывшимся видом, завороженный подполковник отдалился от автомобиля и подошел к низкому бетонному ограждению, оглядываясь по сторонам.