Великая русская река вела себя будто сказочный гигант: проснувшийся после зимней спячки, он поводил плечами и стряхивал ледовую полынью, которой был окован последние месяцы. Волга несла в своем течении расколотые льдины, таявшие покрывала мокрого схватившегося снега – расчищала путь для нового сезона речного судоходства и расставалась с последними следами зимы. Сезонов подумал, что на этом участке река может быть так же широка, как и Нева у Дворцового. Волга казалась бескрайней – как Россия: на сколько подполковнику хватало глаз, вправо и влево тянулась темная и широкая речная лента. По воде, окружая льдины, шла рябь. Справа шумел проезжавшими автомобилями и грузовиками Юбилейный мост. Вдали виднелся мост железнодорожный. На другом берегу точечными россыпями над приходящими в себя после зимы деревьями выныривали разноцветные крыши частных домиков.

Какая красота. Какая природная сила, думал Сезонов.

Насладившись видом и глубоко вдохнув воздух с великой Волги, подполковник развернулся к водителю. Странно, он до сих пор не вышел из салона: сидел за рулем, заглушив мотор и не отворачивая лица от лобового стекла. Куда смотрит, было неясно: очки с бейсболкой он не снял. Тогда Сезонов повернулся к съезду и напряг слух, надеясь уловить поверх ветра и автомобильного шума с моста иные звуки: например, шорох автомобильных шин желательных или нет преследователей, если таковые были, или людские шаги тех же следящих. Но, кажется, никого. Внимательный и острый взор подполковника тоже не обнаружил в ближайшем радиусе ни души.

Дверь у водительского места открылась, и из салона вышел водитель. Мужчина оказался невысоким и худощавым, что не скрыла даже пухлая куртка. Ему в ней не жарко? Даже Сезонов готов расстегнуть все пуговицы пальто и расправить его полы, подставляя свое тело ветряным порывам, невзирая на еще невысокую температуру – солнце буквально испытывало на стойкость к своим лучам.

– Кого-то еще думаете увидеть? – Каким-то ненатуральным, будто деланым тоном, кося под голос больного ангиной, спросил водитель, подходя к багажнику: заметил, как Сезонов высматривал что-то или кого-то за съездом.

– Да. Где ваш клиент, с которым я должен встретиться? Вы что, всё это время везли его в багажнике? – Весело хмыкнул Сезонов, ткнув пустым стаканчиком в сторону багажника, который открывал водитель.

– Нет. Почти. Этот «клиент» всегда был перед вами. – Голос водителя изменился на чистый, хорошо поставленный, будто у телеведущего, высокий тембр, а сам мужчина быстрыми и молодыми движениями снял бейсболку с очками и бросил их в раскрытый багажник. На Сезонова смотрели, как-то победоносно улыбаясь, живые карие глаза с заметным среднеазиатским разрезом под изогнувшимися в доброй усмешке бровями. «Водитель» расправил пятерней темно-русые волосы и приступил к освобождению себя от бороды, которая действительно была накладной. Ложная щетина, постепенно снимаемая со щёк и подбородка, открывала настоящего, прятавшего за искусственными усами человека. Меньше чем через полминуты перед подполковником предстал сам журналист Олег Ярков. Сезонов, готовый к внезапным поворотам событий в части преследований, оказался не готов к подобному и искренне удивился. Каков актер!

Ярков, будто не придавая значения изумлению подполковника, полез в карман куртки и, достав диоптрические очки в модной оправе, водрузил их на нос.

– О, наконец-то. Так гораздо лучше. – Журналист несколько раз поморгал, вновь привыкая к яркому свету и четкости картинки, снимая с глаз пелену близорукости. Затем закрыл багажник, хлопнул в ладоши и, радостно вздохнув, уставился на Сезонова с легкой улыбкой. – Не очень просто водить без очков, когда зрение минус три с половиной.