Подполковник собрался, вздохнул и, нажав на вызов контакта, осторожно приложил мобильник к уху, даже на время затаив дыхание, будто держит в руках бомбу, которая вот-вот сдетонирует.

Прошло уже больше полминуты. Сезонов опустил мобильник и хотел нажать сброс, как увидел, что многоточие на экране сменилось отсчетом первых секунд – вызов приняли. Подполковник вдохнул в себя больше воздуха и быстро вернул телефон к уху, остановившись у края тротуара перед светофором. Дорогу пересекали пешеходы: горел зеленый сигнал, но Сезонов застыл у столба, неотрывно глядя на галерею гостиного двора.

– Алло, Вера? – быстро произнес подполковник. Он одновременно надеялся и нет услышать хотя бы одно слово на том конце, услышать Голос, к которому тянется и которого сторонится ради его, Голоса, безопасности.

– Здравствуй, Валер.

– Как ты?

– Да вроде ничего особенного. Только, как обычно, скучаю по тебе.

– Я тоже. Люблю тебя.

– Знаю. Ты приедешь?

– Не могу обещать. Но… хотел бы.

– Валер, так же не может продолжаться вечно, ты же понимаешь.

– Да. Не может. Не будет. Скоро, уверяю тебя. Но пока… мне так спокойнее. Звучит страшно глупо, но не пойми меня неправильно. Будто я специально сторонюсь.

– Эти фразы я слышу уже больше десяти лет. И уже поняла и знаю, что это правда. Хоть слишком тяжелая. Для нас обоих.

– Я сегодня или завтра переведу тебе деньги на карту.

– Хорошо.

– Чем занимаешься сейчас?

– Телевизор фоном. Я на кухне. Телефон в комнате остался. Света в гости напросилась, через час жду ее, готовлю вот.

– А как здоровье?

– Как обычно.

– Если что-то надо…

– Я знаю, Валер. Спасибо. Но всё хорошо, правда.

– Давай на лето оформлю тебе путевку? Алтай, Башкирия. Кавказ.

– Я подумаю. Спасибо. Лучше сам приезжай.

Сезонов закусил губу. Да что же это он, в самом деле. Тянется, тянется к ней, а вытянуть себя из мира, которым сам себя окружил, не может – или не хочет. Чего он боится, кого? За себя ли, за нее? Зачем закрывается сам? Пустые отговорки, вдруг с годами приобретшие важность? Но они ведь, он и она, еще семья, они еще вместе – или только по паспорту, а в жизни – всё сложнее? И эта сложность – только из его одной головы? Он слишком долго прожил в мире террористических атак и военных предательств, шлейфом тянущихся за ним с девяностых годов, что уже не может нормально мыслить о мире среди гражданских и силовиков: нужно быть настороже, нужно зачищать все преступные элементы и обеспечивать безопасность. Безопасность других – а себя, себя обезопасить? Он боролся в том числе ради нее. Но всё зло на свете никогда не искоренишь. Но он хотя бы старается не дать этому злу проникнуть вглубь России, до Урала, где сейчас она: по программе защиты свидетелей, продленной в случае с его семьей до бесконечно долгих пятнадцати лет, ей предоставили жильё в Екатеринбурге. (С Женей вышло проще: из-за того, что ему после усыновления оставили прежнюю фамилию и отчество биологического отца, программа распространяется на него лишь в части.)

Им тяжело. Но он сам выбрал этот путь, осознанно, считая, что он верный, выигрышный, логичный, лучший – но как оказалось, не для их хрупкого супружеского мира. Такой вот он, подполковник Сезонов, типичный военный до мозга костей. Ничем не отличающийся от других. Один из них, как бы ни хотел мыслить и жить иначе.

– Прости. Мне пора. У меня встреча.

– Ладно. Удачи. Пока.

– Пока.

Она первая отключила вызов. Она делала это всегда, потому что знала, что он сам этого первый не сделает и будет слушать ее молчание на том конце.

Загорелся уже который по счету зеленый сигнал. Подполковник медленно перешел дорогу, отнимая мобильник от уха.