– А я что делаю??? – через смех пропищала Яна, и с языка едва не сорвалось: «мычишь!», но, к счастью, сцена уже была занята:

– Ты… Ты перебираешь некоторый набор бук… слов, которые в произвольном порядке вообще даже в принципе не могут друг за другом идти! – Тут Барс наконец собрался с мыслями и начал выдавать нечто связное, но надолго его не хватило, потому что вирус «Лицеиста» – он по своему устройству близок к Лицеисту – о стену не расшибешь, – поэтому речь…, как это…, знаешь, такой… есть некий набор слов…

– Да…

– Да!..Так. Дальше, соответственно, генератор случайных чисел выбирает оттуда некоторые из них, а потом вы пытаетесь составить их в какую-нибудь более-менее речь и думаете, что она имеет смысл при этом.

Когда мы оказались за дверью, я тут же скорчила страшную рожу:

– И думаете, что она имеет смысл при этом – как его – того – вообще, – передразнила я, – вот же кокетка!

– И не говори, – кивнула Яна, – хотя так-то все равно милый, согласись?

– Пожалуй… Относительно месяц не жравшего аллигатора или мишки-шатуна.

«Что ты, папа!» – был ответ.– : «Времена переменились – нынче, папа, в детсадах все давно переженились. Только я одна иду – все направо, а я – налево. Да, меня уже в саду называют старой девой!»

Вадим Егоров

Одним утром я вдруг поняла – часики тикают, старость не за горами – надо срочно влюбиться. В кого?

Я девушка ответственная – вопрос серьезный. Потому и к его решению подошла основательно, составила схему: завязка – выбор молодого человека, действие – оповещение общественности, кульминация – признание, выделила время, чтобы хорошенько рассмотреть кандидатов, оповестить друзей и, наконец, признаться. Вся операция, по моим расчетам, должна была занять не больше недели.

Меня уже некоторое время волновало, как же это, дожив до пятнадцати лет, можно ни разу не влюбиться. Потому, немного поразмыслив, я пришла к выводу, что слова песен и книг – профанация. Психически здоровый человек теряет способность управлять собой только под действием алкоголя или наркотиков, просто так с ума не сходят, а от бабочек в животе лечит эндокринолог. Значит, влюбленность – всего лишь этап общественной жизни – способ разукрасить серую действительность.

Выбор пал на мальчика из параллели. Мы хорошо общались, и я сделала вывод, что комфортнее влюбляться в кого-то, кто мне неплохо знаком. По законам жанра пару дней я загадочно молчала на уроках, прожигала дырку в Его затылке на переменах и томно вздыхала.

На третий день вздыхать мне надоело. Занятие это требовало большого сосредоточения внимания, потому как любить совсем не хотелось. В голове крутились какие угодно мысли, но только не о Нем. «Видимо, не дано,» – с грустью подумала я, решив, что, раз некоторые рамки воздыхательных приличий уже расставлены, можно смело порадовать новостью о моей первой влюбленности для начала подруг.

На уроке физики я тронула Алису за плечо. Она не оторвала глаз от тетради, но писать перестала.

Алиса уже встречалась с мальчиком, с тем самым Ваней, который выбежал утешать ее в день Лицеиста, и теперь мне не терпелось похвастаться – я тоже умею любить:

– Алиса, поздравь меня.

– С чем?

– Ну, как же! С осознанием первой любви! – я выдержала паузу и продолжила, – хотя нет, лучше не поздравляй. Страдаю… ужасно! Ты понимаешь, конечно. Ведь он меня наверняка не любит, а я так люблю!

– Кто Он-то? – Алиса заинтересованно повернулась.

– Тшшшш! – погромче зашипела я и, страшно округлила глаза – на перемене покажу!…конечно, это невзаимно – ты понимаешь…

– Вообще, не очень.

– Ну как же! Ведь я ему наверняка неинтересна, он видит во мне только друга…