Ура! Нашел еще один продсклад. Продуктов тьма! Надо долго проверять на сохранность, но… Цинга точно не грозит – килограмма три цитрусового порошка!

Откопал под углем лом. Нашел еще один топор. Первый же свой топор я сделал из плоской гальки и завязал кожей в топорище из трёхветочной развилки – по берегу валяется стланик – совсем как на Севере. Впрочем, что это я, это и есть Север.

Этот топор – камень с дыркой. Я буду добивать им медведя, когда научусь глушить его из более мощного арбалета.

Я не знаю, где у медведя сердце и буду бить в лоб.

Таким топором можно выдолбить лодку. Только сначала надо склеить все тополевые дрова. Связать и склеить, предварительно подогнав, друг к другу.

Собрал подмороженные ягоды. Жуткий насморк – ведь всё еще хожу почти голый. Собрал железо со свалки, лес, бревна, доски с берега, надо сделать лопату – откапываться зимой. Мне надо дать Нобелевку за очистку Севера! Собрал сигнальный костёр – видел след самолёта в небе.

Первые признаки шизофрении? Черт, даже поговорить не с кем. Зачем песца грохнул? Хоть было бы в глаза кому взглянуть…

Писать, писать и писать. А еще лучше – почитать бы что-нибудь. Странно, но на всей станции только одна книга – «Основы и правила игры в футбол». И та на английском. Моих познаний хватит только на перевод двух десятков слов. Да еще дневники и документы какого-то профессора. Прочитал первые пару страниц. Ничо не понятно для моих тупых мозгов. Многое, судя по всему, сожжено, но кое-что почитать можно. О мячике, кстати. Заметил, что мяч светится по ночам. Зелено-голубым светом. Не всегда, но в момент самых трудных моих дней. Или мне кажется. Наверное, это просто резина с примесью фосфора. Как собака Баскервиллей. Набирает свет за день, а потом, когда я просыпаюсь, вижу, что светится! Иногда, нет, дажечасто, мне снится, что я с ним разговариваю, как с убитым мной песцом! Ну вот, из песца трусы сделал, а мяч стал собеседником. Что еще нужно!

Жуткий насморк – ведь все еще хожу почти голый. Собрал железо со свалки, всякие доски, палки, лес с берега, надо сделать лопату – откапываться зимой. Собрал сигнальный костер – видел след самолета в небе. Очень высоко.

Ха! Начал просматривать писанину из саквояжа повнимательней. За-нима-аа-ательная, оказывается, скажу вам, хрестоматия! Мне бы такие расклады в моей деревне да агента-издателя получше – давно бы в люди вышел, как моя Катька мне говорила…

Пишу все на тех же обоях. В одной из комнат – там, наверное, жила женщина (врач? подстилка?) – этих обоев в маленькие розочки хватит лет на пять, если писать по странице в день. Вот только хватило бы этих пяти замученных химических карандашей, которые нашел в комнате радиосвязи!

Рядом с печкой посадил табак. Не думаю, что вырастет, но главное – посадить надежду. Это ведь как играть в спортлото. Просто даришь себе надежду – а это не так мало. Хватит курить ягель! Вообще-то – хватит курить! Вредно – мне еще шесть лет, как минимум, жить! Семена нашел в махорке, махорку в пакетике на полке. Пакетик из книги «Диктанты русского языка». Кто-то учился, как я в армии. «Люблю грозу в начале мая…» Долго смеялся.

Стало совсем холодно в моей бумажной одежде. Задача минимум, как у Ленина, одеться! Из песца получились довольно приличные, теплые шорты. На очереди – медведь. В одежде из обоев я выгляжу как большая кукла из папье-маше. Сковывает движения, приходит в негодность за два три выхода в «свет». Еще день уходит на производство нового папье-кутюра.