Из чувства внутреннего протеста и полной неспособности к коммерции Никита первое время думал всерьез посвятить себя инженерному делу.

Но если ты не испытывал ни малейшего интереса к элементарной математике в школе, то высшая математика в институте вряд ли подкупит тебя красотой теорем и доказательств. С физикой дела обстояли еще хуже.

Никогда не летавший на самолетах Никита после зачисления в вуз заинтересовался ими и, задрав голову, подолгу смотрел, как они парят в небесах.

Раньше он об этом не думал, а теперь недоумевал, как такие махины держатся в эфемерном воздухе и не падают камнем вниз? Он не дошел до ответа на этот вопрос, поскольку бросил вуз и пошел служить в армию, где прошел суровую школу воздушно-десантного училища. Там же он вплотную познакомился с самолетами. Затем была служба на границе.

Об этом он ни разу не пожалел.

Светлана продолжила излагать свое видение ситуации.

– Неужели ты в них не разберешься?

– Видишь ли, Светик, если б я разобрался в тех трубах, то, наверно, сейчас был бы с дипломом.

– Не понимаю. В ДЭЗах сидят инженерами и техниками простые баба, и ничего. Работают. А ты – мужик, почти инженер – и не справишься! – возмутилась Светик.

– Стоит ли удивляться состоянию труб в нашем городе, – сказал Никита. – А нет ничего подальше от ЖКХ и ближе к аэрокосмической отрасли? С учетом специфики моего образования.

– Кто это говорит о специфике образования? – иронично глядя на Никиту, сказала Светлана. – Липовый студент с двумя зачетами. И те по физкультуре и основам безопасности жизнедеятельности.

– И с одним сданным экзаменом, – дополнил Никита.

– Ага. По культурологии. Вернись с заоблачных высот на землю. Вспомни, где ты живешь. Далеко не в Звездном городке. И тем более не в Хьюстоне.

– Хорошо, хорошо, – пошел на попятный Никита. – Когда выходить?

– Да хоть завтра.

– Давай с понедельника.

– Ладно. Выходи с понедельника. Это место я за тобой уже застолбила.

«Надо было с этого начинать», – подумал Никита.

– Думаешь, подождут до понедельника? – спросил Никита, в душе надеясь на обратное.

Его надежды развеяла Светлана, когда уверенно сказала:

– Подождут. Пусть только попробуют не подождать.

Утром она ушла на работу, и Никита, томясь от безделья, позвонил Сергею, имея в виду пригласить его к Хасану.

– А покойничек-то перестал быть неизвестным, – огорошил его новостью приятель.

– То есть? – насторожился Никита.

– У него, оказывается, есть имя и фамилия тоже.

– Эка невидаль.

– И нам они стали известны.

– Обзавелись экстрасенсом?

– Нет. Позвонила жена. Заметь: из Москвы.

Никите стало не до встречи у Хасана.

– Расскажи, – попросил он и почувствовал, как у него пересохло во рту.

– А что тут рассказывать? Мужик каждый день звонил ей по мобиле и вдруг третий день не выходит на связь. Она забила тревогу и дозвонилась до нас.

– И вы ее успокоили. Нет у тебя больше мужа, сказали вы ей, зато теперь ты свободная птица.

– За кого ты нас держишь? Неужели мы циники вроде тебя? Мы выразили ей глубокое сочувствие в подобающем тоне.

– Кстати, как его зовут, раз он перестал быть безымянным?

– Смагин Юрий Петрович.

– И что дальше?

– А что может быть дальше? Мертвого не воскресишь. И нам теперь не надо докапываться до его имени.

– Петро знает о звонке?

– Откуда? Он все еще в командировке.

– А что вы?

– Кто мы?

– Кто остался на боевом посту.

– А что мы? Посочувствовали. Как могли.

– Знаю я, как вы можете. Серега, дай мне координаты вдовы.

– Никита, ты псих.

Никита объяснил Светлане поездку в первопрестольную тем, что он давно не был в столице и решил навестить ее, прежде чем закопать себя с трубами в ЖКХ. Светлана не стала возражать.