Уже около двери мать бросила на сына сочувствующий взгляд, в котором читались грусть и раскаяние, но узнать, в что же женщина пыталась скрыть, парню было не дано, ему приходилось лишь мириться с подобными взорами и поддаваться сердечным терзаниям, разрывающим его естество в клочья.

– Ну, – немного опустив лицо, чтобы не было видно глаз, Ольга Николаевна шептала, – я пойду, – вся её мимика кричала о том, что ей хотелось раскрыть тайну, поделиться её и исповедаться, но к этому точно был не готов Афанасий, который махнул матери головой и закрыл за ней дверь, прислоняясь к ней и соскальзывая на пол.

Сидя на полу, парень пытался отгонять назойливые фантазии, занимающие весь разум. «Что же с ней не так?» – он, действительно, не понимал, что же происходит между ним и матерью, которая всегда была доброжелательна, даже в моменты полной апатии и взрывов эмоций, которые очень часто происходили в его возрасте, но не об этом ему хотелось думать, но голова, словно назло, прислонялась к двери и была готова вот-вот лопнуть от давления иллюзорных кошмаров, которые он сам себе и придумал, но разве утопающий может сам себя вытянуть со дна океана, в который он заплыл, ища свою суть? Конечно же нет, никто не в силах помочь себе самостоятельно, так и Афанасий, который искал истину в глубине своей души и заплыл слишком далеко, где его поджидали глубинные пещеры, никого не отпускающие из своих мрачных лап, начал тонуть, быстро теряя необходимый ему воздух. Смирившись со своей медленной погибелью, он пришёл к выводу, что если поддаться этим гнусным иллюзиям, то вскоре можно научиться дышать под водой, но парень всё так же искушался позывами страха и гнева, которые расчленяли тело и чувства, создавая из человека обычную куклу.

Как вдруг он услышал, что по подъезду кто-то шаркает ногами, и неожиданно пришёл в себя, понимая, что ничем не поможет себе, даже если прекратит жаловаться на свою омрачённую судьбу. Парень встал и попятился к кожаному, но теперь пахнущему иначе портфелю, который источал зловоние, пробивающее его заложенный нос и навязывающий приторный запах гнилого мяса

– Что ж за чёрт? – Афоня сказал это слишком громко, наверно, поэтому возле его двери остановился незнакомец, а может, и незнакомка, – не могли же эти остатки так прогнить, – он взял коробочку, где должны были лежать остатки еды, раскрыл её и ужаснулся. В ней лежало сердце, которое было обёрнуто в белый платок и помещено на венок из одуванчиков, парень выронил коробку и, пригнувшись, стал слушать стуки в дверь. Было ощущение, что она сейчас слетит с петель, и в квартиру ворвётся что-то страшно, что-то слишком могущественное для обычного человека, даже не человека, а куклы, которая пыталась врастать в стену, смотря на сердце, из которого вытекает кровь, но оно билось, билось, будто до сих пор находится в невидимом теле бедного человека, хотя почему бедного, никто не знает чьё же оно. А дверь всё так же подвергалась атакам незнакомца, Афанасий решился посмотреть в зрачок, «хоть дверь и деревянная, но точно выдержит», – думал он, но продолжал трястись, словно происходило сильнейшее землетрясение.

А в небольшой дырочке был человек, его волосы опустились ниже плеч, он был бос, в каких-то тряпках, будто нагой, мужчина истязал дверь, которую теперь держал, позабыв о лежащем на полу сердце, Афанасий, чтобы недруг не пробился. «Кто же это?» – про себя думах парень, задыхаясь в мыслях и жадно глотая воздух, которого, как ему казалось, теперь не хватает в этой комнате. Вдруг глаза поднялись на него, источая безумие, но в них было что-то родное, «глаза мамы», – осознал Афоня, думая о том, что это его последний день (как же он ошибается), но тут человек упал к стене, а его взгляд был испуганным, будто он увидел самого Дьявола, парень чувствовал напряжение, которое было за дверью, и оно нарастало, словно цунами, несущееся на бедный город с миллионами жителей. И вот лопнула лампа, освещавшая подъезд, теперь же он был поглощён кромешной темнотой, «уже вечер!», – удивился Афанасий, который быстро развернулся, чтобы посмотреть время на настенных часах, висевших прямо по коридору, но света в квартире тоже не было, лишь Луна, как верная подруга его, указывала своими лучами, будто щупальцами, на выключатель, который парень тотчас же нажал, озаряя небольшой проход неестественным и режущим глаза светом.