От этих слов, звучащих одновременно как напоминание и как предупреждение, сердце девушки замерло, а спина внезапно покрылась холодным потом.

Чуньван снова улыбнулся, а потом округлил рот.

Вэй Инло посмотрела на него со смешанными чувствами, зачерпнула риса и отправила ему в рот, подумав: «Прости. Мне придется заняться кое-какими делами… потому что никто не сделает их, кроме меня».

Вскоре началось официальное празднование дня рождения вдовствующей императрицы.

Хрустально-бирюзовая гладь озера Хоуху в резиденции Юаньмин сияла как зеркало, в котором отражались живописные окрестности. Хунли занял место в небольшой беседке у озера, и по мановению его руки несколько евнухов поднесли две большие железные клетки, где расправляли перья и пели во весь голос разные птицы.

Хунли произнес:

– Прошу мать-императрицу выпустить птиц на волю.

Вдовствующая императрица улыбнулась, шагнула вперед, легко провела рукой по клетке и произнесла:

– На волю.

Евнух открыл железную клетку, все птицы разом затрепетали крыльями и взмыли ввысь, в одно мгновение закрыв собой небо.

Толпа ахнула.

Ритуал освобождения живых существ проводился каждый год, но в этот раз, вопреки обычаю, птицы вдруг начали снижаться, и вскоре вся стая вернулась к клеткам.

Среди наложниц пробежал шепоток:

– Что с этими птицами? Все ведь шло хорошо, так почему они вернулись?

– На прошлых церемониях такого не случалось!

– Что за странная история!

Слуги попытались прогнать птиц, но, сколько они ни кричали, половина пернатых продолжали кружить у клеток, остальные же и вовсе забрались внутрь.

Мать-императрица многое повидала на своем веку, но подобное зрелище предстало перед ней впервые. Под руку со служанкой она несколько раз обошла клетки, после чего с любопытством спросила:

– Кто ухаживал за этими птицами?

Толпа расступилась, из нее вышла Вэй Инло и вежливо ответствовала:

– Приветствую вдовствующую императрицу, императора и императрицу. За кормление и воспитание птиц перед проведением ритуала освобождения живых существ отвечала я.

– Расскажи тогда, отчего эти птицы, которым полагалось бы улететь в небесные дали, вернулись, не смея оставить эти места?

Девушка ответила спокойно и без смущения:

– Освобождение живых существ в день рождения вдовствующей императрицы служит примером того, что добродетель присуща и животным: даже бессловесные твари могут испытывать благодарность. Доброта вдовствующей императрицы растрогала сердца этих птиц, вот они и не смогли улететь. Должно быть, само Небо посылает это счастливое предзнаменование в день вашего рождения в благодарность за многие благодеяния.

Императрица-мать не удержалась от смешка, а вслед за ней рассмеялись и остальные. Правда то была или нет, но слова про счастливое предзнаменование всем пришлись по душе, и, раз уж рассмеялась сама госпожа, почему бы и другим было не последовать ее примеру?

Тем заметнее среди общего смеха и улыбок был вздох благородной супруги Чунь.

– Вдовствующая императрица так добра и снисходительна. Но ведь эта служанка в надежде заслужить награду плетет небылицы на глазах у всех и дурачит вас грубой лестью. – Она подошла ближе под руку с Юйху и снова вздохнула. – Если и другие начнут брать с нее пример, не выйдет ли во дворце беспорядка?

Вэй Инло повернулась к говорящей.

– Не знаю, о чем вы, госпожа.

– Вдовствующая императрица, – благородная супруга не удостоила девушку и взглядом, адресуя свои улыбки одной лишь матери императора, – говорят, что птиц можно обучить, словно лошадей, и они будут улетать и возвращаться по приказу. Эта девица приобрела заранее приученных птиц и велела им взлететь, а потом вернуться, чтобы порадовать вас и заслужить награду!