Фухэн не ждал такого ответа – он разоткровенничался только потому, что надеялся облегчить душевную боль и знал: собеседница никому его не выдаст. Обернувшись, он удивленно переспросил:

– Я живу прошлым?

– Я никогда не видела младшую супругу Лин, но раз она так высоко вознеслась всего за полгода, значит, умеет трезво оценивать обстановку. Такие люди обычно умны и отлично знают, что прошлого не вернуть, а потому смотрят только вперед, в будущее.

Вспомнив, как Вэй Инло не обратила на него ни малейшего внимания при встрече, Фухэн кивнул с горькой улыбкой.

– Ты права, Инло всегда смотрит только вперед.

От этой улыбки девушке стало больно, и в ее душе невольно поднялась волна неприязни к этой неизвестной младшей супруге Лин. Конечно, мужчин в мире хватает, но таких, как молодой господин, мало, а может, он и вовсе один такой на всем свете. И разве можно доводить его вот до такого состояния?

– Подобные люди хоть и умны, но часто бесчувственны, ведь они легко забывают все хорошее, что было в прошлом. – Из-за нахлынувших чувств слова Цинлянь утратили учтивость. Чуть помедлив, она добавила: – Они отбрасывают не только ненужные воспоминания, но и людей.

Улыбка Фухэна стала еще грустнее.

– Значит, все дело в том, что она меня отбросила?

– Нет, – покачала головой девушка. – Это вы, молодой господин, упорно держитесь за былое, запираете себя внутри грезы под названием «прошлое» вместе с вашим старым прибором для письма, разбросанными повсюду военными трактатами и женщиной, которую вы всегда любили. Этот старый сон так прекрасен, что вы не желаете просыпаться.

Фухэн слушал, не в силах пошевелиться.

Цинлянь верно заметила: он был очень привязан к прошлому.

В его маленьком кабинете словно существовал отдельный мир, где находилось место вышедшей из моды одежде, старым книгам по тактике и даже тушечнице с отбитым уголком – все это бережно хранилось и никогда не выбрасывалось.

Вот и ту женщину он никак не соглашался выкинуть из своего сердца.

– Ладно бы вы только держались за старое, это еще полбеды, но вы ведь еще и предъявляете к себе такие строгие требования, что это граничит с жестокостью. – Раз заговорив, служанка теперь простодушно выкладывала напрямик все, что накопилось у нее на душе. – Я слышала, что на войне во время долгих и трудных переходов вы часто всю ночь не смыкали глаз, чтобы подготовить доклад императору. Я слышала, что его величеству пришлось издать специальный указ, чтобы после часа Собаки[33] у вас отбирали документы, не то вы бы вконец сгубили свое здоровье. Господин, если вы так строго относитесь к себе в делах, то в чувствах, наверное, вы себя совсем не щадите?

Фухэн, помолчав, вздохнул.

– Я не так хорош, как ты меня описываешь.

Он столь беспощадно нагружал себя военными делами не только ради блага страны, но и ради себя самого. Тогда он лелеял в душе надежду, что благодаря собственным воинским успехам сможет вытащить ее из резиденции Юаньмин…

Он дождался заслуженной славы и вернулся в Запретный город во всем блеске только для того, чтобы обнаружить, что все обратилось в прах.

Супруга государя и его сановник – казалось бы, расстояние между ними невелико, но на самом деле для него она теперь словно за краем Небес.

С такой женой, как у него, и сыном с такой историей рождения что ему теперь оставалось? Только с головой уйти в военные дела, оглушить себя работой, на какое-то время забыть обо всем, забыть о ней…

Но Цинлянь думала иначе. Едва услышав его слова, она сразу же возразила:

– Ну уж нет. Другие пусть говорят что хотят, но для меня нет никого лучше вас, молодой господин!