Нервы, как натянутые струны, все мои мышцы напряжены, но я глубоко вздыхаю, и тревога отпускает.

Чейз снова ложится на меня и зарывается руками мне в волосы.

Его испуганный, нерешительный взгляд снова, во второй уже раз, просит разрешения, и я в ответ приподнимаю бедра, приглашая его погрузиться в меня.

Чейз стонет, я нежно провожу руками вверх по его телу, обхватываю его щеки ладонями. Ласкаю большим пальцем его нижнюю губу.

– Пожалуйста, – хриплю я.

И Чейз сдается.

Я задерживаю дыхание, когда он медленно проникает в мое лоно.

Стискиваю зубы, сдерживаюсь, чтобы не зашипеть от боли, но, к счастью, он прячет лицо в изгибе моей шеи. Крепко зажмуриваюсь, хватаюсь за него, пока он проталкивается глубже.

Я задыхаюсь, мои бедра смыкаются, и он целует меня.

Жжется сильнее, чем болит, и нужно привыкнуть к этому незнакомому ощущению.

Чейз двигается медленно и ласково, он немного отстраняется, потом снова погружается в меня, и каждый раз как будто еще глубже. Он двигается созвучно шуму волн, разбивающихся о берег неподалеку. Я повторяю его движения, и у меня вырывается тихий стон.

Игнорируя боль, стараюсь сосредоточиться на ощущении его набухшей плоти внутри меня. Закрываю глаза и отдаюсь этому зеленоглазому шатену.

Чейз покрывает поцелуями мой подборок, его ладонь скользит по моей груди и проникает под лифчик, который я позабыла снять.

Большой палец скользит по моему соску, и я начинаю дрожать.

Его дыхание учащается, шипение вырывается из его губ, и у меня мурашки бегут по коже.

Мое естество сжимается, я чувствую, что сейчас кончу.

Чейз двигается все быстрее, стонет чаще, и когда он произносит мое имя прямо мне в ухо, я взрываюсь.

Мое тело полыхает огнем и жаром, когда он пульсирует внутри меня.

– Ари… – бормочет он, и мои губы изгибаются в улыбке.

Провожу руками по его волосам, мое тело расслабляется, и я чувствую тяжесть мужчины, в которого влюблена.

Закрываю глаза и под мелодию ночного океанского прибоя воспроизвожу в памяти каждую секунду случившегося.

Вздыхаю измученная и удовлетворенная – я никогда не забуду эту ночь.

Я и не догадывалась, как сильно мне потом захочется ее позабыть…

Ари устраивается на плетеном сиденье, натягивает одеяло на плечи и смотрит на меня снизу вверх.

Я ухмыляюсь.

– Костер почти догорел, может, подбросить дровишек?

Она качает головой и не сводит с меня глаз.

– Я могу сходить принести…

– Что за хрень?

Я стремительно вскакиваю, запутываюсь в одеяле и чуть не падаю, но в последний момент успеваю схватиться за спинку стула.

В ужасе смотрю на Мейсона.

Он свирепо сжимает челюсти, хватает одеяло и крутит его в руках.

– Ари, – говорит он сквозь зубы, – вставай!

– Мейс, да прекрати уже, – возражает Арианна.

– Не спорь, – шипит он.

– Да мы просто так тут сидим. Ничего не было.

Произношу эти слова и только потом понимаю, что сказал что-то не то.

Краем глаза я вижу, как Ари резко повернулась в мою сторону.

Я чувствую себя неуютно, когда она медленно поднимается на ноги, берет одеяло из рук Мейсона и заходит в дом через заднюю дверь.

Когда она проходит мимо, я смотрю на Мейса.

Он открывает рот, будто хочет что-то сказать, потом закрывает его и качает головой. Буря проносится мимо.

Плюхаюсь обратно на стул и хватаюсь за голову.

Дерьмо!

Смерть бабушки для всех нас стала неожиданностью. Мы знали, что она больна, что лечение не помогает и что болезнь с каждым годом все больше отравляет ее организм, но все равно я не ожидала, что она умрет. Тем более что накануне она казалась жизнерадостной и энергичной, улыбалась и как будто чувствовала себя лучше… в отличие от всех других ее дней за последние полгода.