Соблюдая правила уличного движения, прижимаясь к левой обочине, так как тротуара на этой улице никогда не было, с востока на запад, воспринимая поредевшей, некогда имевшую шевелюру, от которой девушки в те, уже далёкие 70-е годы были в восторге, плешью макушки первые лучи восходящего солнца. Мужичок, с явной склонность с полноте идёт налегке, но явно спешит. И казалось, куда спешить, жизнь, как минимум уже ближе к середине осени, а осень жизни, как известно у каждого разная.
Одни, в 90 лет такие подвижные и энергичные, что, если их подгримировать чуток, то 20 лет легко можно навскидку сбросить. Но и не без того, что идёт грузный человек лет 50-ти и пыхтит, как паровоз и останавливается с одышкой и ищет точку опоры, если не для своей пятой точки, то, чтобы ухватится рукой, для удержания лишних килограммов, которые в теле, в состоянии равновесия и устойчивости. Это может быть ограда и низко свисающая ветка дерева. Что касаемо нашего путника, то он ни первый и не второй. Он выглядит по своим годам и, если бы не средних размеров борода, то минимум на пять лет можно было верхнюю планку возраста снизить.
Походка его была мягкой и немного грузноватой. Несмотря на то, что мужчина шёл не прогулочным шагом и ни где-нибудь в парке, в зоне отдыха, а по обычной, необорудованной тротуаром улице, он отвлекался на всё, что могло только привлечь его внимание: на игривого котёнка, пробравшегося через небольшую щель под воротами и с интересом изучающего, ещё мало знакомый мир за пределами территории, границу которой ему указала мама-кошка; на то, как женщина средних лет, в спортивном костюме, выбрав в качестве спортивного снаряда ствол молодого дерева, делала от него что-то, чем-то отдалённо напоминающее отжимания.
Покачав еле заметно головой, подумал: «Самому бы не мешало килограмм, хотя бы десять сбросить веса. Но спорт, по утверждению самих докторов, противопоказан. Разве, что гимнастика, но лень родилась намного раньше и преобладала над здравым смыслом и необходимостью чего-либо, даже пользы ради – не во вред».
Опустившись по улице до пересечения со второй, главной, по отношению к той, по которой двигался, мужчина, также довольно споро, в большей степени и от того, что дорога вела со значительным уклоном вниз, пересёк проезжую часть на перекрёстке и продолжил движение более спокойным шагом. И если брать во внимание весь отрезок пути от дома до конечного пункта следования, протяжённостью около трёх километров, ежели напрямую, а с учётом вынужденного обхода, то все три с половиной километра, то суммарная разница высот составляла более тридцати метров. Но сейчас это было только плюсом, идти было легко.
Конечно, из-за застроек домов, деревьев и прочего, из своего дома все пять жилых кварталов не просматривались, но зато был прекрасный обзор всего, расположенного километров за пять на запад, за рекой. Там возвышался величаво над долиной, где вьющейся лентой, словно заяц, запутывающий следы на снегу, прежде чем улечься в лёжку, виляла и стремительно несла свои быстрые воды, небольшая, но славная и норовистая в половодье река Миус.
На левом крутом, нависающем вплотную над рекой, почти отвесной стеной берегу, от того места, где брала начало родная улица, на которой жил уже много лет и сейчас спешил по ней же мужчина, располагался легендарный курган, который по приданию и дал название населённому пункту, как Матвеев Курган. А, Матвеем, по этому народному преданию, звали казачьего атамана, захороненного на этом живописном левом берегу Миуса, откуда открывался шикарный вид от юго-запада до северо-запада. Берега реки обрамлены, где узкой полосой лесонасаждений, а чуть севернее значительным лесным массивом лиственных пород деревьев, с вековыми дубами и другими разновидностями степной и лесостепной зопы, местами соорудивших из наклонившихся мощных ветвей «перекидные мостики» с берега к берегу. И если от старости и порчи сердцевины, дерево или массивная ветвь его падала поперёк реки, образовывалась искусственная запруда, мешавшая в разной степени сложности рыбакам на весельных или моторных лодках проходить эти участки. А летом, где под высокими кронами, своей густой листвой образующими огромный тенистый шатёр, где не только хочется организовать пикничок, но и побыть наедине с природой, где и мысли освежаются, из головы все негативное воды Миуса уносят и хочется петь, писать стихи или просто, с упоением наслаждаться заливистыми, с переборами ариями соловьёв.