Первым неладное заметил местный великан Вава. Он как-то очень спешил по делам и, пробегая из комнаты в кухню, впервые не треснулся лбом о косяк!

Ваве пришла в голову мысль – он стал ниже. (Косяки-то уж явно не становятся выше). И что, по сути, не так уж и плохо в плане безопасности лба и незаметности в массах. Но вот почему он стал мельчать – это уже действительно вопрос!

Параллельно весь городок стал замечать подобное. Одежда болталась на всех одинаково легко и смешно.

Были, правда, модники и модницы, посчитавшие, что сбросили лишний вес и поспешили ушить немного свои одежды.

Однако основная масса запаниковала, и старики – тут как тут! Мол, говорили же, что мужичишка бедовый, да уж чего теперь-то руками махать!

Зверье вокруг одежд не носило, но это отнюдь не избавило их от измельчания.

Невозможно было не заметить, как собаки пискляво лаяли, а кошки превращались в размере до мышей. Про мышей же и, тем более, тараканов уж никто и не вспоминал. Мелкие были уже настолько, что без оптики не видны были. Да и кто бы знал, что такое оптика?!

Выхода было два: либо прекращать питаться «антиморковью», которая, отнюдь, не прибавляла роста, а наоборот его уменьшала, либо измельчать до такой степени, чтоб здоровкаться с микробами.

А тут еще и ботва полезла морковкина из-под земли, то бишь вокруг плодов, да так же быстро, как и сам плод – только выше, гораздо выше.

Вот и получилось, что с одной стороны – народ мельчал, а с другой – все покрывалось гигантской зеленью, которая стала постепенно накрывать городок растопыристыми листьями, и все под ними погружалось в тень.

– Вот тут я и понял, – с сожалением молвил Мела, – что мало прекратить есть эти дурные плоды! Надо срочно уходить из этих мест, а как уходить – ноги коротки! Тут и пришла мне идея – встать на ходули, на них и идти быстрее, а главное есть возможность приподняться над ботвой и хоть как-то увидеть стороны света и путь – куда идти! Одно плохо – никто из друзей и родственников не хотел последовать за мной.

Хотя и много разговоров было, и поначалу казалось, что все хотят спастись, но это все так и осталось их красивыми мечтами… А на деле они продолжали есть эту гадость – уж больно сладка была, пока в конце концов не измельчали в пыль.

Но я этого не видел, потому что был уже далеко от этого некогда счастливого места моего детства. Так неоправданно погибшего и гениально просто уничтоженного! Лишь один человек, так же как и я, понимал всю серьезность ситуации, это тот самый Вава. Ушли с ним из города однажды ранним утром. Хотя к тому моменту трудно было уже отличить утро от ночи.

Все погрузилось в темень, и над победоносной ботвой торчал лишь маленький фрагмент флюгера городской ратуши! В этой тьме мы с ним и потерялись.

Но через некоторое время свет стал отчетливее вырисовывать давно забытый пригородный пейзаж и идти становилось легче. Оставленное за спиной сверлило своей болью еще очень долго, как и падения с ходулей, к которым было не привыкнуть.

Однако еще в городе я сам так измельчал, что боялся стать жертвой какого-нибудь, лесного зверя или крупной хищной птицы!

Ходули придавали мне лишний метр – и это хорошо, а вот, свалившись с них, подняться можно было только при помощи веревки, заброшенной на дерево.

Что касается переломов, то их не было! К счастью, кость не была тяжелой.

А спать научился в позах разных, все зависело от местности! По инстинкту самосохранения в основном.

И в «продажных кустах», и в «плюющихся картофельных полях» лежа, и посреди «перевернутых озер» и между деревьями «блуждающих лесов» – стоя! В округе чудес хватало!