Дарья подняла на него взгляд. Не улыбнулась. Не оттолкнула. Просто приняла.

– Спасибо.

Несколько минут они молчали. Слышно было только, как скрипят качели.

– Я думал вчера… – начал он. – И понял, что часто молчу, когда нужно говорить. И говорю, когда

лучше бы промолчать.

Дарья не перебивала.

– Я не умею вот так… по-настоящему. Не научили. – Он усмехнулся. – У нас в семье главное —

расчёт, результат. А чувства… они всегда где-то за скобками.

Она посмотрела на него пристальнее.

– А ты хочешь научиться?

Он замолчал. Но в его взгляде не было привычного бегства.

– Я не знаю, получится ли. Но если ты ещё не устала – я попробую.

Дарья откинулась на спинку качели, крепче сжав кружку в руках. Эти слова были не признанием.

Не обещанием. Но в них впервые прозвучало что-то живое. Что-то настоящее.

– Я не жду идеального. Никита, я просто хочу быть рядом с человеком, который будет бороться. Не

за образ, не за статус. А за меня.

Он сел рядом, не касаясь, но достаточно близко, чтобы она почувствовала тепло.

– Тогда оставайся. И не отпускай меня, даже если я сам не понимаю, как держаться.

Она не ответила. Просто посмотрела на него – иначе. Без защиты. Без колючек.

И, возможно, впервые с момента их брака, между ними возникло нечто, похожее на начало.

***

Но где-то в городе, в уютной кофейне, Вика читала сообщения в своём телефоне. Скриншоты. Фото.

Сплетни. И одно сообщение, которое заставило её усмехнуться:

“Ты не представляешь, кто теперь рядом с Дарьей. И как быстро он может заменить Никиту.”

Она откинулась в кресле, взяла в руки чашку и набрала сообщение:

«Намечается игра. И я – не в стороне.»

***

Дарья заметила, как Никита едва заметно напрягся, будто чувствовал – спокойствие не продлится

долго. Он всегда был на шаг впереди, всегда чувствовал угрозу раньше, чем она успевала понять, что происходит.

– Тебя что-то тревожит? – спросила она, внимательно глядя на него.

Он слегка качнул головой.

– Просто… у нас с тобой перемирие, да?

– Оно возможно?

– Я хочу попробовать. Но, Даш, – он повернулся к ней всем телом, – если кто-то снова влезет

между нами, я не отступлю. Я сделаю всё, чтобы это не повторилось.

Она смотрела на него с недоверием. Он умел быть убедительным. Но умел и врать.

– Не надо громких обещаний. Просто не предавай.

Он резко поднялся, как будто эти слова обожгли.

– А если уже? – Его голос был хриплым, будто в нём застряла правда.

Дарья тоже поднялась. Осторожно. С достоинством.

– Тогда будь честным. Хотя бы сейчас.

Они смотрели друг на друга, как на грани – ещё один шаг, и всё может разрушиться. Или начаться

заново.

– Я не с ней. Не в том смысле, как ты думаешь, – тихо сказал он. – Это было. Да. Но до тебя.

После… всё изменилось. Только я понял это слишком поздно.

– А она? Поняла?

Никита отвёл взгляд.

– Нет. Но скоро поймёт.

Тем временем Вика уже набирала номер. Она сидела в машине, припаркованной возле здания, где

проходили собрания совета акционеров. Голос в трубке ответил сразу.