Ещё мгновение, и они уже спускались вниз по узкому тёмному коридору. Илина обеими руками вцепилась за платье заступницы и держалась близко-близко. Артаниель утешительно пригладила девочке волосы дрожащей рукой и, убедившись, что кровь на ухе окончательно остановилась, выбросила окровавленной лоскут.

Сухой горячий воздух становился холоднее, и вскоре, девушка отметила, что вся покрылась мурашками. В полной темноте девушка не могла разглядеть даже своих ног и двигалась, ориентируясь лишь по натяжению ошейника.

Впереди блеснул тусклый свет, и стал доноситься едва уловимый шум. Через пару десятков шагов перед глазами раскинулось огромное пространство. Оно не было похоже на подвал, слишком большим было для тех домишек на поверхности. Скорее это напоминало огромную пещеру, что растянулась под всем городом, насколько хватало глаз. Всё вокруг было погружено в полумрак, скрывая от глаз детали происходящего.

Артаниель прислушалась и невольно застыла на месте – паника овладевала ей. Раздавались шлепки, пронзительный свист, крики, рыдания и смех, напоминавший гоготание гиен. Эта ужасная какофония пробирала до костей не хуже зимней стужи. Только почувствовав рывок ошейника и укол копьём в спину, девушка обречённо засеменила вперёд.

Путь проходил мимо пустых деревянных клеток, хаотично разбросанных по всей пещере. Чем глубже продвигались, тем чаще в клетках Артаниель замечала едва живых, подавленных, потерявших волю к жизни людей.

Около одного из освещённых участков, хозяин остановился. Девушка от ужаса прикрыла рот рукой, борясь с приступом тошноты. Под столбом, на котором свисало несколько тусклых масляных светильников, на скамье лежало тело с изуродованной окровавленной спиной.

– Смотри, – дёрнул за поводок рабовладелец. – Вот, что бывает с непослушными рабами. Если не хочешь занять его место, будь паинькой, – Артаниель, дрожа от страха, зажмурилась и отвернулась в сторону, чтобы больше не видеть этого ужаса.

Хозяин привёл их к небольшой площадке, огороженной частоколом. За стеной располагался бревенчатый стол, заваленный грудой бумаг и мешками с золотыми монетами. В гуще беспорядка скривился над очередным листом восседающий силуэт с пером в руке. Существо, казалось, не замечало всего шума и даже не вздрагивало от внезапных воплей.

Великан остановился, напротив пишущего, а затем что-то проговорил на незнакомом языке.

– Что ты мне привёл? – фигура поднялась со скрипящего стула и прогудела, вываливаясь на свет догорающего факела. – Очередную никчёмную зверушку? Показывай…

Фигурой оказался сморщенный коренастый старик. Ощупав товар, седой гном, несмотря на протест, залез пальцами в рот девушки и открыл его с такой лёгкостью, будто заглядывал в шкатулку, а не в рот сопротивляющемуся человеку.

– Зубы на месте… Смазливая мордашка, фигурка тоже ничего. Откуда ты её достал? Хотя можешь не говорить. Белые волосы… Кому ты служила?

Артаниель не собиралась отвечать мерзкому наглецу. Больше того, хотелось ответить пощёчиной на такую выходку. И она непременно так и поступила, если бы не жёсткий рывок за ошейник и удар в живот, от которого потемнело в глазах.

– Когда рабыню спрашивают, рабыня должна отвечать! – свирепо проорал работорговец.

– Я… я не понимаю… – прохныкала девушка, всю злость как рукой сняло осознанием безнадёжности своего положения.

– Какому Дракону поклонялась? – терпеливо переспросил старик, жестом указывая великану остановиться.

– Аквалии… – дрожа всем телом, пролепетала рабыня.

Старик изменился в лице. Его безэмоциональный вид сменился, выдавая смесь удивления и презрения. Старик резко повернулся к великану и, грозя пальцем, обрушился на него.