– Дорогая, ты должна поесть, чтобы набраться сил. Мне не удастся побороть злую болезнь, если ты не поможешь.

Голос был мягким, но настойчивым. Противиться отцу Аурин не могла. Кому угодно, но не ему. Медсестры не могли накормить её два дня, поэтому призвали тяжелую артиллерию. Александр Владимирович был порой настроен на выздоровление его шести летней дочери больше, чем она сама.

– Я не хочу есть.

– Хочешь, но боишься что вновь будет тошнить. Перестань упираться, милая, в этот раз тебе ввели новое лекарство. Сейчас будет легче.

Но легче не становилось. Аурин взяла предложенную ложку в рот и проглотила всё до последней капли в тарелке. Лишь после того как отец вышел из палаты, она позволила отвратительному рвотному позыву добраться до горла и выйти съеденному в судно рядом с койкой.

Вся еда была измельчена, наполнена белками и витаминами. Была очень вкусной, но стоило попасть в пищевод, дрожь шла по телу, а желудок содрогался и отвергал всё, что ему предлагали.

В какой то момент её всё же перевели на нутритивную поддержку и перестали мучать. Но месяц спустя ей окончательно стало не хватать сил на физические действия. Ходить стало трудно – усталость быстро накатывала на неё и большую часть дня она спала.

Отец перестал ночевать дома, его ночлегом стал его рабочий кабинет в клинике, заваленный бумагами маленьких пациентов, нуждающихся в помощи. Среди бумаг на магнитных досках больше всего были развешаны те, что касались только Аурин.

«Рак сердца»

«Опухоль 5,5 сантиметров»

Отец думал, что она не знает и не понимает значения этих слов, но однажды ей довелось пробраться в его кабинет и всё узнать. Он называл рак – «злой болезнью» при своей дочери, чтобы не пугать. Чтобы её надежда на выздоровление не рухнула и она продолжала бороться, но…

Как можно бороться прикованной к больничной койке?

Как продолжать жить, когда воздух вокруг напитан отчаянием, а по соседству с тобой медленно умирают твои друзья по несчастью.

– Мы всё равно скоро умрем, поэтому я хочу сбежать на улицу и пойти к морю. Вы хотите со мной? – улыбнулся мальчик девяти лет, вытирая шестой салфеткой кровь с лица. Как только салфетка насквозь промокала, он комкал её и бросал в мусорное ведро словно баскетбольный мячик.

Его звали Акай, но Аурин называла его Каем. Он словно вышел из мультика о снежной королеве – такой же со светлыми кудрявыми волосами и храбрым сердцем. Он мечтал стать спортсменом, но из-за неизлечимой болезни, мог передвигаться лишь на инвалидной коляске. Из троих друзей он больше всех не боялся смерти и каждый раз бросал вызов судьбе.

– Мой папа сказал, что если ещё раз поймает тебя за побегом, то переведёт в другую палату с замком, – пробурчала Аурин в подушку, смотря по телевизору иностранное шоу. Ей было до того скучно, что она выучила уже четыре языка. А совсем недавно начала увлекаться рисованием. Правда по словам Акая рисовала она так себе. – Он запретит нам общаться. Говорит, что ты плохо на меня влияешь.

– Но это не правда! – Акай щелкнул языком и вновь забросил салфетку в мусорное ведро. – Я говорю правду, а вот твой папа врёт каждый день, говоря что вылечит нас. Я в сказки не верю.

– Но если вы умрёте, мы тогда не сможем играть вместе! – пискнула самая младшая из их тройки. Её звали Сона и ей должно было исполнится шесть через два месяца. – Я не хочу чтобы вы умерли!

– Почему? Прикажешь мучаться вечность?

– Нет…

– Тогда умри первее и дело с концом. Не придётся скучать по нам, верно?

– Акай! – недовольно рявкнула Аурин, желая прибить кисточками его к стене и распять как Иисуса, чтобы следил за языком в следующий раз. Из-за него Сона снова заливалась слезами и твердила, что не хочет умирать. Аурин снова пришлось успокаивать девочку всю ночь, обещая, что все будет хорошо.