– За мной, – сказала мне Петра и потянула куда-то вглубь.

– Куда мы идем? – спросила я, но мой вопрос остался без ответа.

Пробираясь через людей и палатки, мы дошли до высокого мужчины, который напомнил мне Илью Муромца: на открытых руках, с завернутыми до локтей рукавами, бугрились мышцы, очерчивая каждый изгиб. Хмуря густые брови, он смотрел куда-то вдаль. Но когда он увидел Петру, глаза его засияли, серьезное лицо наполнилось теплотой. Моя подруга подбежала к богатырю и прижалась. Никогда не видела двух людей, столь не подходящих друг другу по внешности: он – огромный, словно валун, а она – миниатюрная, как морская галька. Да и выглядел он намного старше. И все же было в этих двоих что-то трогательное. Когда она только успела найти себе жениха?

Я топталась рядом, терпеливо дожидаясь, пока Петра насладится обществом ухажера и наконец-то вспомнит про меня. Ждать пришлось недолго – оторвавшись от мужчины, она с затуманенным взором посмотрела на меня и сказала:

– Варя, это Кирилл – мой парень.

– Очень приятно, – я кивнула.

– И мне, – прогремел голос здоровяка.

– Котик, мы скоро вернемся, – пролепетала Петра, схватила меня за руку и повела к столу с закусками. – Я жутко голодна.

Она взяла тарелку и начала заполнять ее едой, а я не удержалась и задала вопрос:

– Почему ты не говорила, что у тебя есть парень?

– Мы знакомы с ним давно, – пожала плечами Петра и добавила уже с набитым ртом: – Он долго меня добивался, мой котик, а я только на днях присмотрелась к нему и поняла, что он мне подходит.

Котик. Вряд ли это слово подходит к двухметровому верзиле, но спорить я не стала. Меня заинтересовало другое – как долго Петра в Логове? Почему-то раньше я наивно полагала, что раз она начала обучение вместе со мной, то и появилась тут недавно. Новость о том, что Кирилл давно ухаживал за Петрой, показала, что я ошибалась, поэтому я спросила у подруги напрямую. Она доела бутерброд, довольно облизала кончики пальцев и ответила:

– Я тут жила до всей этой хрени. Кирилл, кстати, тоже. Он был другом моего отца. Когда папа был жив, котик даже и не думал подходить ко мне. Зато потом он перешел к активному наступлению: помогал по хозяйству, дарил полевые цветы. И так смешно краснел, смущался, что это вызывало у меня только смех – такой здоровяк и такой скромняга.

– Друг твоего отца? Я думала, что тебя воспитала бабушка, – сказала я, взяв чистую тарелку.

Я оглядела стол: жареное на мангале мясо, посыпанное репчатым луком, бутерброды, хлеб, овощи и фрукты. От такого разнообразия рот наполнился слюной. Сглотнув ее, я начала наполнять тарелку.

– Так и было, – сказала Петра, – мать бросила нас давно. Папа после этого начал сильно пить, а бабушка забрала меня к себе. Батя был неплохим отцом, но хреновым человеком.

Я удивилась, как просто она говорила о своих родных, без тени грусти и сожаления. И все же я решила не ворошить прошлое и перевела тему.

– В общем, ты не уступала ухаживаниям Кирилла? – поинтересовалась я и откусила сочное мясо, которое оказалось слегка пересоленным, но таяло во рту.

– Ага, – ответила Петра, – ты только посмотри на него и на меня.

Она весело засмеялась и снова набила рот едой.

– Смотрите, что я принес, – раздался чей-то голос.

Оглянувшись, мы увидели Руслана с двумя бочонками пива. Его приход был встречен радостными возгласами и свистками. Он подошел к столу, возле которого стояли мы с Петрой, поставил на землю свою ношу, после чего достал из внутренних карманов куртки две бутылки со спиртным. Вокруг нас стали собираться люди. Отовсюду показывались пустые стаканчики, которые в скором времени наполнялись.