Я не ответила, не реагируя на его провокации. Знала, что он пытается вывести меня из равновесия, заставить меня почувствовать то же, что и Петра – неуверенность и страх. Но я не позволю.

– Ты говоришь как безумец, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо и уверенно. – У нас есть шанс, и мы обязаны его использовать. И, да, я хочу выжить.

Руслан усмехнулся, словно услышал забавный анекдот. Он сделал еще один шаг ко мне, сокращая расстояние между нами до минимума. Я ощущала исходящее от него тепло, смешанное с какой-то животной энергией, которая одновременно отталкивала и притягивала.

– Ты такая предсказуемая, – прошептал он, его дыхание коснулось моего лица. – Всегда такая правильная, такая разумная. Неужели тебе никогда не хочется сорваться с цепи, сделать что-то безумное, просто ради того, чтобы почувствовать себя живой?

Я отшатнулась, пытаясь восстановить хоть какое-то подобие дистанции между нами. Его близость действовала на меня опьяняюще, заставляя забыть о здравом смысле.

– Безумие ведет к смерти, – спокойно парировала я. – А я предпочитаю жить. И помочь другим. Это и есть моя цель.

Он пожал плечами, словно мои слова были пустым звуком.

– Петра будет первой, кого съедят твари. Вот увидишь.

– Ты не имеешь права так говорить, – процедила я сквозь зубы. – И ты не смеешь ей угрожать.

Руслан рассмеялся, его глаза блеснули недобрым огнем.

– Угрожать? Я всего лишь констатирую факт. В этом мире выживают сильнейшие, а Петра слишком мягкая для этого места.

– Не говори так, – произнесла я, нахмурившись. – Надеюсь, что обойдется без жертв.

– Куколка, ты будто живешь в сказочной стране.

– Я просто хочу верить в лучшее.

Мы подходили к моему дому, когда Руслан резко остановился и взял меня за руку. От неожиданности я потеряла равновесие и тут же оказалась в его объятиях. Одной рукой он держал меня за талию, пальцы второй скользнули по моей щеке. От удивления я не могла пошевелиться.

– Знаешь, что мне в тебе нравится, мышка?

В его зеленых глазах играла гремучая смесь пылкости и чего-то хищного. Не дожидаясь моего ответа, он тихо сказал:

– Ты добрая. Но помни, что доброта не поможет выжить.

Его дыхание, горячее и влажное, коснулось моей кожи.

– Лучше быть доброй, чем таким нахалом, как ты, – ответила я, чувствуя нарастающую злость.

Руслан улыбнулся, и эта улыбка была клинком, прорезающим мою защиту.

– Ты, наверное, считаешь меня сумасшедшим, да? – прошептал он, его губы почти касались моего уха. – Может быть, так и есть. Но знаешь, что я понял? В этом мире безумие – это единственная нормальная реакция на происходящее. Мир жесток, мышка. И если ты хочешь в нем выжить, тебе придется быть сильнее и безжалостнее.

Он отстранился, наблюдая за моей реакцией. Я молчала, переваривая его слова. В его безумии была какая-то странная логика, какая-то извращенная правда, которую я отчаянно не хотела признавать. Я пыталась удержаться за свою веру в лучшее, за свою доброту, но его слова, словно ядовитые стрелы, пронзали мою броню, заставляя сомневаться в правильности выбранного пути.

– Подумай над моими словами, – сказал он, отпуская меня. – Они могут спасти тебе жизнь. Или погубить, если ты их проигнорируешь. Выбор за тобой, мышка.

Он развернулся и, не прощаясь, направился прочь. Я стояла, как вкопанная, чувствуя, как его слова эхом отдаются в моей голове. Его близость, его провокации, его безумная философия – все это смешалось в какой-то странный, тревожный коктейль, который заставлял меня чувствовать себя одновременно взбудораженной и уязвимой.

Он был жестоким, безжалостным, неспособным на сочувствие. Он просто скрывал свою истинную сущность за маской цинизма, за защитной стеной, которую он выстроил вокруг себя. Становиться такой же мне не хотелось. Я не могу изменить всех. Но я могу изменить себя. Стать сильнее. Я могу научиться жить в этом жестоком мире, не теряя свою душу. Ведь только от меня зависит, какой путь я выберу.