В этот день Вета будто поставила перед собой задачу вымотать нас так, чтобы мы и думать не могли ни о каких вечеринках: мы бегали, приседали, отжимались, даже тренировались пользоваться мечами.

Герман периодически посещал наши тренировки. Вот и в этот день он вальяжно прохаживался между нами, то и дело тыкая меня носом, как маленького котенка, в совершенные ошибки. Иногда казалось, что он именно для этого и приходит – чтобы унизить меня. Его предвзятое отношение ко мне порядком надоело.

– А разве нам не нужно отдохнуть как следует перед завтрашним днем? – поинтересовался запыхавшийся Руслан, стирая тыльной стороной ладони пот со лба, когда Герман ушел.

– Если вдруг на тебя будут нападать твари, ты тоже попросишь их подождать, пока ты отдохнешь? – ядовито ответила вопросом на вопрос Вета. – Заткнули рты, девочки, и продолжили занятие.

Спустя несколько бесконечных часов мы вышли из зала и направились по домам. Петра, обычно собранная и целеустремленная, не смогла скрыть волнения. В ее глазах мелькнул испуг, который она тут же постаралась спрятать за маской сосредоточенности. Руслан же, напротив, казался воплощением спокойствия. На его губах играла презрительная усмешка, а в глазах плясали искорки вызова.

– Ну что, трясешься, ромашка полевая? – нарочито громко спросил он, подталкивая ее локтем.

Петра вздрогнула.

– Просто устала, – пробормотала она, потирая виски. – Оставь меня в покое!

– Как скажешь, героиня, – Руслан не сдавался. – Просто интересно, как ты собираешься воевать, если уже сейчас готова расплакаться?

– А ты, я смотрю, полон уверенности, Руслан? – прошипела Петра. – Только вот самоуверенность часто подводит в самый неподходящий момент. Боюсь, твоя бравада испарится, как только почувствуешь настоящий страх.

– Страх? – Руслан театрально рассмеялся. – Это слово не из моего лексикона, Петрушка. А вот у тебя, кажется, он вшит прямо в подкорку.

Я чувствовала, что нужно разрядить обстановку, пока она не переросла во что-то большее.

– Ладно, ребята, хватит, – сказала я. – Мы здесь, чтобы подготовиться, а не выяснять, кто больше боится. Петра, тебе просто нужно немного отдохнуть. Руслан, не стоит давить на нее. Все мы переживаем перед настоящим боем.

Руслан лишь закатил глаза, демонстрируя свое пренебрежение.

– Да ладно тебе, – протянул он с ехидной улыбкой, – просто Петра, наверное, боится, что ее косички в бою растреплются. Это же трагедия вселенского масштаба, правда?

Петра вспыхнула от злости.

– Ты просто идиот! – выпалила она, развернулась и, не говоря больше ни слова, быстро ушла.

Руслан остался стоять на месте, с усмешкой наблюдая за ее удаляющейся фигурой, словно победитель в маленькой, бессмысленной войне.

– Это чересчур даже для тебя, – сказала я.

– Она мне не нравится, – высокомерно ответил Руслан. – Слишком правильная, слишком серьезная. И вообще, слишком много о себе возомнила.

Я вздохнула. Разговор с ним был бесполезен.

– Просто постарайся вести себя прилично, – попросила я. – Нам нужно работать вместе, если мы хотим выжить.

Руслан пожал плечами, давая понять, что мои слова для него ничего не значат. Он сделал шаг ко мне. Проницательный взгляд блуждал по моему лицу и телу так, что казался осязаемым. Его приближение заставило меня невольно отступить на шаг. Вблизи его самоуверенность ощущалась еще сильнее, словно он излучал ее волнами. Я никогда не понимала, что движет Русланом, но чувствовала, что за его бравадой скрывается что-то еще, что-то более сложное и, возможно, более темное.

– Выжить? – повторил он мои слова, насмешливо растягивая гласные. – А ты уверена, что хочешь выжить? Может быть, гораздо интереснее прожить короткую, яркую жизнь, чем влачить жалкое существование в страхе и унынии.