– Больно надо мне с этими недоделками возиться. Я тебе и раньше говорила, что не хочу заниматься выдуманным тобой кураторством.

Послышался хлопок – похоже, Герман стукнул ладонью по столу.

– Я всеми силами стараюсь навести порядок в этом убогом месте, оставленном нам дядей. Нам, Вета, а не мне одному. Только в то время, как я строю тут более или менее безопасное убежище для людей, ты только и делаешь, что мешаешь мне.

– Что? Мне не послышалось? – Вета как-то невесело усмехнулась. – Я тебе только мешаю?

– Я не то хотел сказать, – уже тише произнес Герман. – Ты, моя родная сестра, должна помогать мне. Всегда и во всем.

– Разве я тебе не помогаю? Я терплю этих гусят, которых ты отправляешь ко мне, из-за уважения к тебе и нашему почившему дядюшке. Ты же знаешь, что я всегда хотела другого.

– Знаю. Но сейчас не могу тебе этого дать. Так что будь добра, занимайся новобранцами. Подойди к этому ответственно.

– Как скажете, Босс, – съязвила Вета. – Что-то еще?

– И не называй новичков гусятами.

По голосу было слышно, что он улыбается. Не верилось, что злой Босс умеет улыбаться, хотелось бы увидеть это собственными глазами.

– Так точно, Босс. Я могу удалиться?

– Останься. Скоро должна подойти эта девушка. Как там ее зовут?

Он даже не запомнил мое имя. То-то он смотрел на меня при встрече, как на пустое место.

– Варя.

– Так вот. Я хочу поговорить с ней.

– А я тут при чем? – удивилась Вета.

– Ты ее куратор.

Вета фыркнула, а я поняла, что дальше стоять за дверью бессмысленно, поэтому негромко постучала и вошла в кабинет. Я поздоровалась как можно более непринужденно, хотя внутри клубилась тревога – я терялась в догадках, о чем будет идти речь.

Ответного приветствия не последовало, поэтому я присела на свободный стул, куда молча указал Герман. Он смотрел на меня с недобрым прищуром, сверля ледяными глазами. Вета сидела у стены, закинув ногу на ногу и обхватив колени руками, и даже не взглянула в мою сторону.

– Вчера ты повела себя неосмотрительно, – начал Босс. – Ты нарушила самое первое правило. Знаешь какое?

Под тяжелым взглядом Германа и его обвинительной речью, я чувствовала себя провинившейся школьницей, которую вызвали на разговор к директору. Сердце гулко стучало, ладони вспотели. Несмотря на это, я старалась выглядеть спокойной, чтобы он не учуял мою слабость.

– Быть начеку, – ответила я.

Босс кивнул и, слегка расслабившись, откинулся на спинку кресла. Постукивая ручкой по столу, он о чем-то раздумывал. В кабинете повисла тишина. Как и при первой встрече, мне хотелось встать и уйти, но я смиренно сидела и ждала, что скажет мужчина, от которого зависело мое будущее. Казалось, от него можно ожидать чего угодно. Но я совсем не была готова к тому, что он произнес:

– Ты не будешь рейнджером.

– Что? – машинально спросила я.

– Ты слышала, что я сказал. Дважды повторять не буду.

– Но как же так?!

Я подскочила со стула и взглянула в сторону Веты, ища поддержки. Она сидела в прежней позе, смотря куда-то в стену, и, казалось, не проявляла никакого интереса к разговору, хотя в выражении ее застывшего лица чувствовалось напряжение. Не получив от нее никакого отклика, я перевела взгляд на Германа.

– Вы не можете исключить меня из рейнджеров, – заявила я.

– Чтобы тебя исключить, нужно было хотя бы включить. Ты еще никто. Можешь выбрать себе другую работу. Или… – Герман сделал многозначительную паузу.

– Или убираться из Логова? – с горечью усмехнулась я.

– Таковы правила. Я даю тебе неделю на размышление. При следующей нашей встрече ты должна будешь дать мне ответ. Можешь быть свободна.

Герман встал и демонстративно отвернулся к окну.