«К видам экономической деятельности относят: потребление, производство, обмен, распределение…»

Поняв, что из этого ничего хорошего не выйдет, Николай, затолкал тетрадь в сумку и тупо уставился в окно, за которым во тьме мельком проносились тёмные деревни и посёлки. Создавалось впечатление, что деревня покинута. Лишь в редких окошечках виднелся слабый свет, возвращавший присутствие жизни. Жизни также добавляли редкие горящие уличные фонари. Тусклый свет пропадал в огромных лужах, делавший их сплошным тёмным пятном ещё чернее неба. Такое оно хмурое, октябрьское утро воскресенья.

Электричка останавливалась на каждой станции, и каждая станция была пуста и безжизненна. Эх… Если бы можно было ехать и не тормозить на каждой пустой платформе и не ждать отведённой в расписании минуты. Ведь никто не выходит и не заходит… кроме времени… Вот только время уходит. Уходит навсегда…

Пассажиров в вагоне было всего пять человек. И всё, уткнувшись во что-то находящиеся в руках, скрывали своё хмурое утро. У каждого это утро было со своей историей: кто-то ехал на работу, кто-то добирался до поезда или спешил на самолёт, чтобы дальше продолжить переживать это утро в движении. Наверно, редко кто в выходной день отправится на первой электричке в экскурсионную поездку, когда можно было ещё лежать себе в тёплой кровати и ни о чем не думать.

Через двадцать минут в вагонном громкоговорителе послышалось желанное: «Уважаемые пассажиры! Мы прибываем на конечную станцию Нижний Новгород – Московский». Николай растолкал Петьку и начал сам собираться на выход. Петька просыпался неохотно. А если бы он поехал один? Времени на пересадку было только две минуты. Электрички, как назло, стояли на разных платформах. Что бы добраться на нужную необходимо добежать до подземного перехода и уже по нему, ориентируясь на информационное табло, добежать до нужного выхода. Поэтому со всех ног парни, превозмогая озноб и холод, которым их встретил Нижний Новгород, побежали искать электричку на Арзамас. Запрыгнуть в вагон удалось лишь в самую последнюю секунду.

За те полтора часа, которые они проехали до Нижнего, Петька выспался и поэтому был бодр. Сейчас он на свободной лавочке как мог аккуратно переписывал лекции по истории, которые он просидел в телефоне. Писать было неудобно, но, так как ехать более трёх часов, его это не останавливало. У Николая же, после такой пробежки, мысли о беспокойном сне и хмуром утре улетучились, и он всерьёз взялся за зубрение материала.

Народу в вагоне было куда больше. Бабушки с сумками, некоторые даже с мешками оживлённо о чём-то переговаривались. За спиной ехала семья с маленьким мальчиком. Ребёнок, видимо, спорил с отцом:

– Зачем мы едем к тёте Любе? Ведь у неё воняет! Фу-у!

– Потому что нужно её навестить. Она же наша родственница – она моя сестра. К тому же она к нам в гости ездит. – отвечал спокойный мужской голос.

– Но я не хочу туда! Лучше бы мы ехали к бабе Соне! – начал заливаться слезами малыш. – Она пирог всегда вкусный делает. И ещё у неё есть корова и Тоська.

– Но ведь корова тоже, по-твоему, плохо пахнет. – послышался ласковый женский голос.

– Нет, мама! Корова не плохо пахнет, она даёт молоко! Мне бабушка говорила! А я его люблю! И с Тосей мы играем: он за палочкой бегает. – уже успокоившись, отвечал ребёнок.

Все рядом сидящие рассмеялись. Не смог сдержать улыбки и Николай.

– Женя, давай я тебе лучше почитаю сказку про черепашку Жо?

– Давай! Она там ещё на поезде едет, прямо как и мы! – радостно ответил мальчик Женя.

– Да мой сладкий! – ответила мама. А затем, по характерному звуку, Николай, понял, что она мама его поцеловала.