– Чисто из любопытства: тут вообще кто-нибудь работает, кроме тебя?

– Ты способен хоть кому-нибудь сказать два слова подряд без хамства, Нахальстон, или я слишком многого прошу?

– Очень смешно, – парировал он.

Она отмахнулась и облокотилась на стойку, глядя на Дакерса. Рубашка была расстегнута до ключиц, и Харт с усилием отвел глаза от груди Мёрси. «Это вражеская грудь», – напомнил он себе.

– Привет! Добро пожаловать в «Бердсолл и сын». Я Мёрси.

– Спасибо, мэм. Я Пэнроуз Дакерс, но зовите меня Пэн.

Мёрси улыбнулась ему, показав ямочки на щеках, которых сам Харт не видел с той самой судьбоносной первой встречи четыре года назад. Он раздраженно побарабанил пальцами по стойке и попробовал придумать что-нибудь язвительное, но тут с улицы ворвался брат Мёрси с большой открытой книгой в руках.

– Мёрс, у тебя есть каперсы? В магазине нету! – воскликнул он и только потом понял, что она за стойкой. Заметил Дакерса, и рассеянность на его лице сменилась полной сосредоточенностью и крайне очевидной заинтересованностью.

– Ого, привет!

– Привет! – Ничего не заметивший Дакерс махнул шляпой.

– Я Зедди. А ты?

– Пэн.

Зедди Бердсолл облокотился рядом с ним на стойку, в точности повторив позу сестры.

– Я очарован, – сказал он, сияя улыбкой.

На этот раз Дакерс все-таки обратил внимание на Зедди и ответил смущенным, нервным смешком. Сраные боги, Харт просто хотел сдать тело и свалить! Он прокашлялся и возвестил:

– Маршал Дакерс – мой новый ученик.

Улыбка Мёрси истаяла в сочувствии.

– Ох, бедняжка! Хочешь конфетку? – Она выудила из-под стойки вазочку с конфетами и предложила Дакерсу.

– Мне можешь не предлагать. Спасибо.

Она бросила на Харта сердитый взгляд и отодвинула вазочку от него, ничего не предложив. На фоне ее милого обращения с Дакерсом, совершенно незнакомым ей человеком, незаслуженная суровость и неприятие по отношению к Харту больно задели его сердце.

– Мы привезли тело, предоплаченное, с удостоверением. Надеюсь, не отвлекаем тебя от важных дел.

Он обвел рукой контору, совершенно пустую, если не считать его самого, двух молодых людей, заинтересованно болтающих друг с другом, и той еще стервы за стойкой. Последняя вздернула подбородок:

– Нас сегодня просто завалило делами, знаешь ли.

– У тебя тут немножко… – Харт показал на собственный подбородок и увидел, как щеки Мёрси залились румянцем от смущения, пока она вытирала платком в цветочек глазурь. Будь он котом, урчал бы от удовольствия.

– Зедди встретит вас на причале, – сказала Мёрси, запихивая платок обратно в карман.

Зедди, увлеченно беседующий с Дакерсом, сказал: «Само собой», прежде чем до него дошли слова Мёрси. Резко обернулся – чудо, что голова не слетела с плеч и не покатилась по полу.

– Правда, Зедди? – сказала Мёрси совсем не вопросительным тоном, и какая-то мельчайшая частичка Харта подумала: «А она хороша!» (Остальной Харт захотел удушить эту мелкую предательскую частичку.)

Зедди бросил взгляд на Дакерса, который улыбался ему, ни о чем не подозревая, и сглотнул так, что было видно и слышно, а потом опустил книгу на стойку.

– Конечно, – ответил он и медленно, напряженно пошел на причал, долговязый и худой. Дакерс смотрел ему вслед, и Харт подумал, что раз уж на то пошло, ученик мог бы найти себе приятеля получше, чем Бердсолл, – да и вообще получше, чем какой-то там похоронщик.

– Пошли. – Он подпихнул ученика, но добравшись до двери вместе с Дакерсом, помедлил, бросил взгляд на зеленые бархатные кресла, на которых обычно валялся Леонард, и ощутил укол печали, увидев, что они пусты.

Мёрси ухмыльнулась из-за стойки, сложив руки на груди.