— Я могу дать тебе всё, что ты захочешь: квартиру, машину, повышение в должности. Не думаю, что ты хочешь всю жизнь работать библиотекаршей, — и он с таким презрением выплюнул это слово, что мне жуть, как захотелось врезать по его наглой, самодовольной роже! Сволочь! Чем ему эта должность-то не устраивает. Хорошая, между прочим, профессия!

— А если мне это не нужно? — пытаюсь держать себя в руках. — Что, если меня всё устраивает и без вашего предложения?

— Ну, не смеши меня, — издевательски засмеялся Станислав Аркадьевич, окидывая меня похотливым взглядом. — С твоими-то данными? Короче, Огнева, я предлагаю только один раз, не согласишься, пеняй на себя. Либо ты станешь моей любовницей и получишь всё, что хочешь, либо я превращу твою жизнь в Ад.

Чего, собственно, и стоило ожидать. Манипуляция с угрозой. Здорово, чё!

— Знаете, Станислав Аркадьевич, — говорю с придыханием, делаю к нему шаг, прикусывая нижнюю губку и проводя указательным пальчиком по груди.

Дыхание мужчины тут же изменилось — стало тяжёлым и частым. Тахикардия, милый? Ну-ну, надо бы поберечь себя, а то вдруг сердечко прихватит? «Скорую» ещё придётся вызывать.

— Что, Анечка, — хрипло шепчет он, облизываясь, из-за чего меня чуть не вырвало.

Стреляю глазками: то подниму на него, то смущённо опущу, то снова посмотрю на него. И всё это делаю, прикусив губку. А затем…

— А не пошли бы вы куда подальше! — рявкаю так, что он аж подпрыгнул.

И тут я делаю свой любимый приём — совершенно не щадящий удар в самое болезненное для мужчины место.

Тот взвыл, хватаясь руками за причинное место и сгибаясь пополам.

Подхожу к нему поближе и похлопываю ладонью по спине:

— Впредь думай, что и кому предлагаешь, упырь библиотечный. Засунь себе своё предложение куда подальше. И вообще, я увольняюсь!

— Ты за это ещё поплатишься, дрянь! — сквозь боль шипит он. — Я тебя со свету сживу! Да ты будешь по помойкам побираться! У меня связи и я…

Не стала слушать его гневные бредни.

Разворачиваюсь и, с гордо поднятой головой, выхожу из его кабинета, чтобы направиться прямиком в подсобку — нужно забрать свои вещи и написать заявление по собственному желанию. Всё равно мне больше нечего делать там, где один недоразвитый имбецил из-за моего отказа постарается превратить мою работу в сущий кошмар.

Выскочила из здания, мельком кинув взгляд назад. В одном из окон, злющий, как сотня чертей, стоял, теперь уже мой бывший, босс.

Усмехнулась, и показала ему средний палец, из-за чего он побагровел лицом, и задёрнул штору.

А затем, улыбаясь, пошла в сторону дома.

— Анька? — окликнула меня Инга, которая с моим бывшими коллегами собирали мусор и соскребали граблями пожухлые листья, складывая всё это в мешки.

Обернулась к ней.

— А ты куда это намылилась? — уперев руки в бёдра, поинтересовалась она. — А помогать нам кто будет?

— Домой, — счастливо улыбнулась, пожимая плечами.

— Вот как, — фыркнула она, окатывая презрительным взглядом меня с ног до головы. — Что, всё-таки сдалась, да? Решила-таки раздвинуть перед ним ноги?

— Дура ты, Инга. И, видимо, никогда уже не изменишься, — качаю головой. — Мне твой Аркадьич и даром не сдался. Можешь забирать его себе со всеми потрохами. Да хоть захлебнись в них!

Бывшая коллега непонимающе уставилась на меня, явно растерявшись после такой тирады.

— Я не понимаю…

— Уволилась я, Агапова. У-во-ли-лась! Всё, бывайте, девчата, — помахала рукой сотрудницам библиотеки, а затем, довольно скалясь, ушла.

Хватит с меня. Я люблю свою профессию, но ни за что не буду работать там, где имеется давление со стороны начальства и сексуальный подтекст.