Похищенная для дикарей чужой планеты Наташа Фаолини

1. 1

- Мне, пожалуйста, Барбоса и Жульку, будьте добры. – Послышалось откуда-то негромкое.

Я все-таки отлепила уставший взгляд от архивных бумаг, оглядываясь слегка недоуменно, сдвигая прямоугольные очки в черной оправе немного на нос. Движение было уже привычным и отточенным.

Зрение начало серьезно портиться год назад, но очки вроде бы помогали. По крайней мере, в этом меня уверял окулист на плановой проверке.

На высоком столе неровным скопом лежали стопки бумаг. По левую руку, в ячейках, находились карточки – старый библиотечный каталог, в какой-то степени он был старше меня.

Немного дальше, начиная от входа, возвышались с десяток потрепанных деревянных стеллажей с разнообразно-скудным ассортиментом книг. Новых поступлений не было уже давненько.

Живых душ рядом не оказалось. Да и вообще в такое время мало кто приходит. Откуда тогда звук?

- Барбоса… и Жульку. – Нагнетающий шепот повторился.

Надвигая очки обратно, привстала, прогибаясь аккуратно через надстройку стола, бесшумно приподнимаясь со стула. Колени отдали болью от долгого сидения на месте, но я сцепила зубы, сильнее сжимая столешницу пальцами. Пора и спортом заняться, домашние тренировки помогают поддержать форму тела, но все равно не укрепляют,  глядишь, и не зачахну в этой библиотеке. Хотя кого я обманываю? Меня все устраивает. Моя уютная жизнь… Когда-то я буду готова к большему.

На меня снизу смотрел мальчик, на вид, лет девяти, вроде и не совсем малыш, но ростом чуть-чуть не доставал макушкой до конца стенки мебели. От того я его и не заметила. Синие глаза немного испуганно округлились, заметив взрослого, но ребенок сдержал явный порыв убежать. 

- «Барбос и Жулька» Куприна Александра, эта книга тебе нужна? – Сделала напрашивающееся предположение я.

Дитя неуверенно кивнуло, прядь белесой челки смешно упала на округлый нос, а глаза неуверенно забегали.

Я умилилась, по-доброму улыбаясь этому чуду.

Подобные ситуации происходили довольно часто. У нас большая детская районная библиотека, а посему самыми частыми посетителями были именно дети. Часто с родителями, реже – одни, если жили совсем недалеко. И не всегда они могли прямо выразить, чего хотят. Это была уже больше прерогатива подростков.

Я всегда очень любила детей, но, к сожалению, к двадцати восьми годам не успела родить собственного ребенка. Мои самые продолжительные отношения закончились почти два года назад, когда родители умерли один за другим, а мой молодой человек сказал, что ему надоели мои вечные страдания и слезы. И что он не собирается больше возиться со мной и надуманными проблемами.

Но что я вообще могла? Мать умерла внезапно, совсем молодой, ей не исполнилось и пятидесяти. Причиной послужил разрыв аневризмы. Мы с ней были словно лучшие подружки. И не стоит говорить, насколько сильно это ударило по мне. Неделю из кровати не вылезала. Вспоминая то время, я не припомню, чтобы у меня было настоящее человеческое желание поесть или поспать. Просто смотрела в стену, промокая подушку слезами время от времени.

Потонув в своем горе, я совершенно не замечала плачевного состояния отца, тридцать лет прожившего с мамой душа в душу. У них была любовь на века. Крепкая, искренняя, такую днем с огнем не сыщешь. Они сумели сберечь то нежное, что было между ними. Всегда понимали друг друга и прощали косяки без ссор.

Отец не захотел больше жить без нее. Его радости закончились вместе со смертью всегда улыбающейся мамы. И хоть я скучаю безумно, до душащего скрежета в груди и вечного чувства обреченности, но винить его в этом выборе права не имею. Уйти – осмысленное решение.

Я дитя большой любви. И остаюсь за это бесконечно благодарной. Своего ребенка, а я надеюсь, что он у меня будет, и не один, во что бы то ни стало, буду воспитывать лишь в такой любящей семейной атмосфере! Но для этого нужен достойный мужчина, у которого будут душевные силы и резервы на полноразмерное счастье, а не клочки в виде вечной ругани и непониманий.

Сегодня пятница, день перед долгожданными выходными, самый сложный и наилегчайший в преддверии двух суток сидения дома на диване и поглощения новых серий любимых фильмов с овсянкой и мармеладками под боком.

Подмигнув собственному отражению у небольшого зеркала, вооружилась салфетками, продвигаясь к полкам стеллажей для того, чтобы очень красиво и изящно вытереть пыль, представляя себя Мэрилин Монро. Странное дело, я всегда чувствую себя в приподнятом настроении, находясь одна.

Солнце постепенно уменьшало плотность лучей, посылаемых на нашу сторону планеты, игриво скрываясь за горизонтом. Шторки окна, открытого на проветривание, задорно трепетались и переплетались вокруг оси друг друга.

- Ну, вот и все. – Довольно улыбнулась, поправляя прядь, выбившуюся из аккуратного пучка на голове. – Альберто жди, я в пути. – Вспомнила про героя сериала.

Но не успела и сумки подхватить, как показалось, что в углу за дальними стеллажами, в самой мало освещаемой части комнаты кто-то стоит. Случайный посетитель был небольшого роста, большего разглядеть не получилось.

- Мы закрываемся. – Пролепетала дружелюбно, стараясь не обижать маленького любителя книжек. – В понедельник приходите.

Ребенок в ответ стеснительно промолчал. Но тишина почему-то показалась недоброй.

Вытянув немного шею, постаралась вглядеться получше. Там точно кто-то был, в тени книжного шкафа двигалось тело.

- Эй! – Уже напряженнее подала голос я, вооружившись шваброй с отжимом, вмиг нащупанной в подсобке. – Рвение похвально, но…

Запнувшись, я вытаращилась на то… существо, что неторопливо вышло на свет. На меня надвигалась огромная зеленая ящерица в полтора метра, грязно-поблескивающие чешуйки, вкупе с совершенно омерзительной, но до одури осмысленной мордой, с абсолютно черными глазами без белков и зрачков, вызывали панический ужас, приправляемый острой болью в сердце.

Какого…?

В начале, я на чистой силе воли дернулась назад, но меня сразу настиг ступор. Волосы на затылке двигались от неописуемого страха, а я и на шаг отойти не могла. Мой взгляд приклеился к монстру. Он подходил все ближе, с каждым шагом сильнее уверяя меня своим существованием, что через минуту я буду полностью седая, если сердце до того момента не остановится.

Я бы могла начать молится Богу, но связывать в голове слова в мысли тоже было страшно. Там набатом стучало: «Нет! Нет! Нет-нет-нет! Пожалуйста! Нет!».

Существо что-то пробулькало, спокойно моргнув своими нечеловеческими маленькими глазами.

Мое сознание само нашло выход из ситуации, решив уплыть в невиданные дали. А тело грохнулось на пол. Я даже не почувствовала боли от столкновения с твердой поверхностью. И такое забытье тоже было облегчением!

2. 2

Что не было благом, так это пробуждение. Меня тошнило, штормило и выворачивало наизнанку. Голова раскалывалась, казалось, на ней испытывали качество стальной шиповой биты, пока я была в отключке. Руки, ноги болели, кости крутило. Было чувство, что я вернулась во времена зеленой юности, к подружкам в школу, а сейчас отхожу после бурной алкогольно-танцевальной ночи в клубе.

Разлепить глаза было геройством. Вот только, медали мне так никто и не вручил.

Сначала подумала, что вокруг ничего нет – темная пустота, напичканная ничем и моими покаянными страданиями. Но потом обнаружила мягкий свет, ненавязчиво пробивающийся сквозь… ограду. С покалывающей болью в шее я повернула голову, и обнаружила, что заперта. Решетка отделяла меня от остальной части здания, из которого это самое манящее освещение и исходило.

Я, в протест своим обреченным мыслям, попыталась встать, хоть ноги и держали с трудом, у меня это получилось. Правда, тело тут же привалилось к стене, а голове пришлось переждать несколько десятков секунд болезненного головокружения.

Решила быть инфантильной оптимисткой. Я еще забьюсь в угол и истерично поплачу, а сейчас, после прихода в себя, умереть не так страшно, пока может наивно казаться, что тот ящер мне просто привиделся. Может я просто в обезьяннике?

- Ты бы лучше силы поберегла. – Девичий голос прошелся по ушам.

Я дернулась, зашерстив взглядом по пространству небольшой темной камеры. В абсолютно пустой комнате находилась не я одна. Упираясь в левую стену, скромно сидела еще одна девушка. В полутьме не получалось хорошенько ее разглядеть, лишь подметила миниатюрность невольной соседки и длинные черные волосы, но стало неописуемо легче с пониманием того, что здесь есть еще кто-то человекоподобный.

- Они здесь не любят лишнее проявление активности, могут и не покормить. – Продолжила она. – Или сделать что-то и похуже. Советую не проверять.

- Долго ты здесь… обитаешь? – Нашлась что спросить, аккуратно опускаясь обратно на пол. Осознание происходящего постепенно разъяснялось, от этого к горлу подступали слезы, дышать становилось труднее. Самообладание все норовило слететь к чертям, но я держала его в узде на чистой силе воли.

- Может дней пять. Или неделю. Точно как и ты, просто, похоже, что на тебя по-другому подействовали их «лекарства». Я очнулась почти сразу, а ты валялась там практически неделю. – Она указала на пол, под моими ногами.

Именно в этот момент живот свело непередаваемо сильным спазмом, сменившимся едва терпимой режущей болью.