– Ляленька! – на весь класс в приливе простодушной радости завопила Минни, узрев Гадалову. Той оставалось только опустить веки, чтобы не видеть обращенных к ней тринадцати пар глаз, и обругать про себя Минерву всеми плохими словами, какие только случилось припомнить. Девицы уже успели перезнакомиться и освоиться, а она была пока чужеродным элементом, потому что позволила себе прийти в гимназию два дня спустя начала занятий.

– Это же Саша Гадалова! – пояснила рыжеволосая барышня своим товаркам и кинулась к Александре на шею. – Дорогая, мы тебя так ждали! – в эйфории восклицала Минерва, тиская подругу что есть мочи. Остальные девушки обступили их плотным кольцом, и, когда дольше оставаться с закрытыми глазами было уже неприлично, Александра раскрыла их и увидела, что гимназистки смотрят на нее с искренней симпатией.

– Добро пожаловать к нам, – сказала одна из них и подала руку.

– Добро пожаловать, – отозвались остальные благожелательным эхом. Александра почти успокоилась, ее внутреннее напряжение немного спало.

– У нас столько интересного, дорогая, ты не представляешь! – тараторила Минни, старясь до прихода преподавателя успеть рассказать как можно больше. – Меня сестра Прага просила провести занятия у подготовишек по математике. Ну, это просто: восемь ангелов сидело на крыше Страсбургского собора, три улетело, но один вернулся – сколько стало? Они такие смешные, эти малыши, спрашивают меня…

Продолжение речи, к великому облегчению Александры, услышать не удалось, поскольку сестра Петронила, шумно распахнув двери, вошла в класс, и разговоры тут же смолкли.

Это была единственная преподавательница гимназии, не взявшая себе псевдонима, оставшись при своем – довольно курьезном – имени. Она была сухопарая, высокая, в неброском наряде, но с непременным золотым брегетом. Гадалова ожидала, что Петронила как-нибудь отреагирует на ее присутствие, однако этого не произошло: она встала за кафедру, положила рядом с собой раскрытые часы и сразу, без каких-либо преамбул, начала лекцию.

Уже потом Александра поняла, что эта женщина настолько сосредоточена на материале, что не видит вокруг себя никого и ничего, кроме таблиц с генеалогическими древами архангелов и схем ангельских иерархий, по которым периодически водит указкой, причем так стремительно, что никто не успевает во что-либо вникнуть.

– Итак, сегодня мы отвлечемся от громких имен, таких как Гавриил или Рафаил, – произнесла Петронила, рассеянным взором обводя учениц. Было заметно, что она не выспалась, но, как выяснилось позже, это было ее естественным состоянием, поскольку преподавательница являлась классическим образчиком совы, пропадающей по ночам в пыльных лабиринтах библиотеки, а днем дремлющей каждую свободную минуту на диване в зимнем саду.

– Сегодняшняя наша лекция – о Безымянном ангеле, – сказала она слегка хрипловатым голосом, и девицы, раскрыв тетради, сразу же принялись записывать. Александру, и так озадаченную сверх меры, название лекции смутило окончательно. Она, еще ничего толком не понимая, сидела не шевелясь, с удивлением разглядывая медный египетский крест на шее у Петронилы.

– Название лекции, как вы понимаете, условно, – продолжила та свою странную речь. – У каждого ангела есть имя. Но ведь ангелов бессчетное множество, а скольких из них вы знаете по имени? – Tут она сделала паузу для возможных реплик, однако никто не решился что-либо прокомментировать. – Отсюда возникает проблема: люди молятся только крайне узкому кругу общеизвестных ангелов, остальные же простаивают, не имея работы. Понимаете, о чем я? Без исполнения ваших молитв для ангелов не будет продвижения. Вы должны помочь им подняться вверх по крутым ступенькам лестницы Иакова, по крайней мере, из элементарного… гм… помогите подобрать слово… ангелолюбия?.. По-моему, люди и ангелы должны держаться сообща в наше нелегкое время.