Выругавшись про себя и пообещав отомстить всем причастным к этой трагедии в будущем, я вытащил из-за пояса кинжал, вручённый мне перед заданием, и, сделав рывок, вонзил в голову занятого пищей монстра. На словах звучит просто, но вот какие нюансы были внутри. Во-первых, между нами было расстояние не меньше пяти шагов, которые я преодолел практически в один, во-вторых, скорость, с которой мне удалось совершить рывок, просто невообразима, и в-третьих, я бы назвал этот момент одним из самых главных, по какой-то причине чётко знал, что мне это удастся. А ведь раньше с пацанами по гаражам не прыгал, не умея рассчитывать свои силы и боясь не долететь.

Тварь осела, а я принялся ждать, когда Максим встанет, морок рассеется или ещё что. Но время шло, а мужчина оставался в объятьях дохлой стрыги.

«Да что тут происходит?» – хотелось заорать мне, но вовремя вспомнил о формулировке задания, где говорилось о «гнезде». А это может означать только одно. Вытащив кинжал из головы монстра, я вдруг вспомнил основные заветы всех упырей и вампиров. И перевёл взгляд на бледное, как мел, лицо Максима. По идее, вскоре он пополнит местную фауну своей персоной, как и я, если буду тупо глазеть на тело. Но что мне прикажете делать?

«Забавно, а где, собственно, паника? У неё что, выходной?» – улыбнувшись такой простой мысли, я посмотрел на кинжал. Неестественно острый, если, конечно, у стрыг черепа не состоят из масла или железа. Переведя взгляд на лицо теперь уже бывшего напарника, я с силой откинул тело монстра. Тварь мешком упала на спину, открыв отвратительный вид. Сифилитический, практически отсутствующий нос, гигантские для человека иглоподобные зубы, торчащие чуть вперёд так, что тварь не могла закрыть рот при жизни (или нежизни?).

– Мне жаль, что так вышло, – прошептал я и одним движением отрезал голову Максиму. Легко и просто, только вот меня сразу вывернуло, и в голове так загудело, что я чуть сознание не потерял.

«Я отрезал голову человеку», – набатом звенело в черепе, не прекращая свою мрачную симфонию ни на миг, а перед глазами стояла картинка ещё живого Максима.

Не знаю, сколько я так просидел у стены, обнимая коленки, но нечто, на грани восприятия, заставило меня всего подобраться и сжать кинжал в руках так, что кисти заныли. Секунды потянулись, заставляя сердце замедлить свой неумолимый бег, а всё моё внимание и концентрацию направить на тёмный провал выхода в коридор.

И вдруг понимание того, что если из него появится стрыга, то моя судьба будет очевидна и предсказуема, причём даже хуже, чем у Максима, упокой его душу, Господи, пронзило мою голову точно стрела. Значит, нужно что-то иное, чем просто острый кинжал, которым я не умею управляться. Ну, можно начать ещё молиться, в ожидании, что библейские слова отгонят нечисть, но и тут было два неприятных нюанса, вполне естественных.

Первый – молитв я банально не знал, а второй – не особо верил, что твари, питающиеся людьми, как-то относятся к религии. Так что остаётся только одно средство. Непроверенное и непонятно, как его можно использовать в полевых условиях.

Сделав дыхательную гимнастику, я сосредоточился на тех ощущениях, что испытал ранее, там, когда в меня воткнули иглу. Нужно было ощутить тот жар, а потом постараться создать незримые руки. Шли секунды, одна, другая, третья, а жара всё не приходило, ощущение ускользало, как первые лучи весеннего солнца после долгой и холодной зимы. И вот, наконец, что-то получилось, как меня бесцеремонно прервали.

– Шшшш… – прошипело что-то прямо перед лицом, а в нос ударила вонь разложения и гнили с каким-то сладковатым привкусом, что делало этот запах ещё более отвратительным.