Во время молотьбы.

At Husking Time

At husking time the tassel fades

To brown above the yellow blades,

Whose rustling sheath enswathes the corn

That bursts its chrysalis in scorn

Longer to lie in prison shades.

Among the merry lads and maids

The creaking ox-cart slowly wades

Twixt stalks and stubble, sacked and torn

At husking time.

The prying pilot crow persuades

The flock to join in thieving raids;

The sly racoon with craft inborn

His portion steals; from plenty's horn

His pouch the saucy chipmunk lades

At husking time.

На закате

Наполнился вечер на западе теплыми в дымке тонами,

Закатная чаша уже переполнена будто,

Пурпурного цвета вино разливается в небе над нами,

И золотом с розами блещет запруда,

А чье-то горячее сердце пульсирует рядом с моим,

И нам вместе с солнцем тонуть в этой чаше двоим.

Мне кажется, слышу я музыку где-то у края земли,

Плывет, замирая на выходе самом,

Ты шепоту нот, проникающих тихо, душою внемли,

Неясное эхо в груди с этим штаммом

Смешается в бликах багряных, пока не сольется в одно,

Как облако в красках закатных, когда проплывает оно.

Приходят спокойные сумерки с тихими серыми взорами,

Как пепел ложатся на огненный факел костра,

Но… О! Изобильное небо наполнило тьму разговорами,

И мне свое имя сегодня услышать пора,

Чтоб в знаках жрецов, и в одеждах сумела узнать я

Моей одинокой душе пожелания счастья.

Не знаю зачем, но тогда существо мое жаждало,

Метнулась на сладостный зов,

Нацелилось сердце, и страсть закипала в нем каждая,

Судьбы не открылся засов,

Я очень тоскую по дому, туда переехать мечтая,

Где сердце склонится, любя, и окружит забота простая.

At Sunset

To-night the west o'er-brims with warmest dyes;

Its chalice overflows

With pools of purple colouring the skies,

Aflood with gold and rose;

And some hot soul seems throbbing close to mine,

As sinks the sun within that world of wine.

I seem to hear a bar of music float

And swoon into the west;

My ear can scarcely catch the whispered note,

But something in my breast

Blends with that strain, till both accord in one,

As cloud and colour blend at set of sun.

And twilight comes with grey and restful eyes,

As ashes follow flame.

But O! I heard a voice from those rich skies

Call tenderly my name;

It was as if some priestly fingers stole

In benedictions o'er my lonely soul.

I know not why, but all my being longed

And leapt at that sweet call;

My heart outreached its arms, all passion thronged

And beat against Fate's wall,

Crying in utter homesickness to be

Near to a heart that loves and leans to me.

Осенний оркестр

(Написано в одиночестве не моря)

Здесь хрупкие ритмы мелодии зыбки,

Ее паутину плету в завершение лета,

Но песни услышу, когда ты на скрипке -

На призрачных струнах озвучишь все это.

Увертюра

Оркестр октябрьский тихо над северным лесом

Играет на тысяче струн, и вступает в пустую аллею,

Призывно взмахнет дирижер позолоченным жезлом,

Как скипетром Осени, палочкой водит своею.

Ели

Но есть одинокий минорный аккорд, что звенит

Почти не тревожа лесные дороги и пасмурный вид,

Когда только первые пальцы коснутся струны,

И редкие скрипки ветров обаяния ночи полны,

Все так, как однажды они нам шептали с тобой

Под соснами Англии в дальней стране голубой.

Мхи

Потерянный ветер блуждает, заметный едва,

В низинах колышется лес,

Над серыми мхами воркует и шепчет листва,

А ветер упал и исчез.

В ночи одинокой разнесся припев вдохновенно,

Рыдая под ливнем прелюдией к маршу Шопена.

Вина

Тропу и дерево скрывает дикий виноград,

Изящною каймой портьеру всю украсить рад,

А щупальца цепляются, как память за былое,

Где смутно музыка звучит, разбавленная вдвое.

Клён

I

Это кроваво-красный клён, силен, хорош собою,