– Ты ей понравилас, – проходя мимо, сказал Самвел Самвелович.

Девочка была одного возраста с дочерью Лины. Золотистые кудри, доставшиеся от папы и большие черные глаза Сусанны, делали девочку похожей на куклу. Лина очень скучала по своей белокурой, кареглазой дочери и сейчас она непроизвольно обняла и нежно прижала к себе девочку. Нарине разглядывала ее, трогая серьги, цепочку, волосы.

– Нарине, тебе нравится тетя? – хитро улыбаясь, спросил Сурен. Девочка кивнула в ответ.

– Она понимает по русский, но говорит на армянском, – пояснил Сурен.

– Здорово, – восхитилась Лина.

За столом говорили на русском, иногда переходя на армянский язык. Много шутили, ели шашлык и запивали вином. Не оставляя Лину без внимания, постоянно задавали ей вопросы и следили за тем, чтобы ее тарелка и фужер не были пусты.

В разгаре веселья, Лина вдруг почувствовала недомогание. Она тихонько вышла в ванную, совмещенную с туалетом. Как только она закрыла дверь, тошнота подступила к горлу, и она на какое-то время потеряла сознание. Очнулась на полу. В дверь стучали. «Лина-джан, открой», услышала она голос Маргарет. Посмотрев на свое бледное отражение в зеркале, Лина открыла двери. Жена начальника быстро проскользнула в двери и закрыла замок.

– Лина-джан, што случилос? Тэбе плохо? – обеспокоенно спросила она.

– Да, что-то я себя неважно почувствовала, – призналась Лина

– Как ты встала, я сразу поняла. Чем тебе помочь?

– Не беспокойся, уже все хорошо. Я бы сейчас хотела незаметно уйти. А ты, пожалуйста, извинись за меня перед всеми. Неудобно получилось.

Конец ознакомительного фрагмента.