– Знакомься, Лина-джан, – приветливо улыбалась ей Маргарет, – это всэ наши. Это Сусанна, жена Сурена…..

Линку словно окатили холодной водой. Она с трудом выдавила улыбку и пыталась сосредоточиться на приветствии других. Но от неожиданности и, как ей показалось, пытливого взора Сусанны, не смогла запомнить ни одного имени. На помощь пришел Самвел Самвелович:

– Ну, всэ в святыну арманскава народа. Впэрод! – с этими словами он зашагал к собору.

Лина пыталась слабо сопротивляться, говоря, что она не крещенная и мусульманка по рождению. Но ее уже никто не слушал. Они дружно зашли в церковь, и ошеломленная Линка даже не поняла, как в ее руках оказались свечи. По дороге в церковь она выстраивала целую речь, чтобы правильнее объяснить и остаться снаружи. Она считала себя атеисткой и ей ни разу не приходилось быть в божьем храме.

– Лина-джан, у тэбя есть умэршие? – спросила Маргарэт

– Нет, – машинально ответила Лина

– Тогда иди туда, – показала Маргарет рукой в сторону какой-то иконы, – там ставят за здравие.

Лина направилась к иконе. Без единой мысли в голове, она быстро зажигала свечи, втыкая их в песок. От запаха ладана голова немного кружилась и ей хотелось побыстрее выйти на воздух. К тому же весь ее внутренний мир сопротивлялся тому, что происходило с ней. Поставив последнюю свечу, она направилась к выходу. Но Сурен, возникший на ее пути, легонько развернул ее спиной к выходу.

– Милая, из храма выходят лицом к святым, – и слегка придержав ее за руку, начал движение к выходу спиной.

Она освободила руку и продолжила пятиться к выходу самостоятельно.

Оказавшись на улице, она вздохнула с облегчением.

– Всэ по машинам! – услышала она командный голос начальника отдела.

– Самвел Самвелович, я в гостиницу, – поставила в известность начальника.

– Нэт, нэт и эще раз нэт. Сэгодна вэликий празднык и я нэ пазволу, чтобы ты сыдэл адин, всэми брошэнный.

– Это не удобно, поймите же меня, вы все с семьями, – пыталась убедить его Лина.

– Нэ удобна штаны чрез голова одэват, – пошутил шеф, – и гостиа одного оставлят.

– Хорошо, но я не на долго, – вынуждена была согласиться Лина.

– И правилно, ночеват будэш у себа, это я тэбэ обешаю, – улыбался Самвел Самвелович.

Лина села в машину.

– Амо, а куда мы все едем?

– К Сурику, – просто сказал Амо, – босс его назначил атвэтствэнным за пасху.

О, нет, только не это, про себя взмолилась Лина. Но сопротивляться было уже поздно. Они подъехали к подъезду пятиэтажного дома. За ними одна за другой подъезжали черные Волги, из которых весело выгружались сотрудники отдела с семьями.

– Сурик-джан, жар ужэ гатов, – крикнул мужчина, стоящий возле мангала, установленного прямо во дворе, – давай шашлык-машлык делат.

– Две минуты, – ответил родной голос.

Лина обернулась, чтобы увидеть Сурена, но он уже скрылся в подъезде.

– Прощу, всэ в дом, – приглашала Сусанна.

Маргарет подхватила Лину под руку и повела к подъезду:

– Лина-джан, ты не стесняйся, здэс всэ свои.

Легко сказать, да трудно сделать, думала Лина, заходя в квартиру, где жила семья Сурена.

– Просим всех за стол, – приглашала женщина среднего возраста.

– Знакомься, Лина-джан, это мама Сурена, тетя Лэна, а вот папа его, дядя Самвел, это Армен брат и его жена Гуар, – знакомила Лину Маргарет.

– Очень приятно, – произнесла Лина.

– И нам приятно познакомиться, – на чисто русском ответила за двоих тетя Лена, как бы вскользь взглянув на нее.

Было шумно, все разговаривали одновременно. Лине указали место во главе стола. Дочь Сурена, Нарине, подошла к Лине и начала что-то говорить на армянском языке.

– Прости, милая, я не понимаю, – чувствуя себя виноватой, сказала Лина.