Я тоже подняла глаза вверх и увидела, как прямо из солнца свисает на нити, явно сделанной из травы, бумажный разноцветный шар, каким-то образом помещённый в частично закрывавшую его резную деревянную оболочку.

– Катрис, как тебе наши небеса?

Я опустила взгляд. Передо мной стоял парень в чёрной жилетке.

– Считаешь ли ты их красивыми? Стала бы играть в их игру?

– В какую?

– Считай, подкидной камень, только гораздо серьёзнее. Корни её уходят куда глубже, знаешь ли.

– Я не знаю такую игру.

– Ошибаешься. Позволь показать тебе кое-что.

Он протянул руку, и я осторожно протянула свою в ответ. Тогда он схватил её и указал на один из бесконечно далёких, но в то же время невероятно близких Цветов.

– Что-то такое уже было. Смотри.

И я увидела птенца, похожего на ту птицу, что я видела тогда, когда вышла из поезда. Он сидел в гнезде из тёмно-синих перьев, до краёв наполненного разноцветным хрусталём. В его сердце только вырисовывались очертания Театров.

– Тогда оно ещё не сформировалось полноценно. Большая Чёрная Птица, в сущности, подобна дереву. Она изменяется, сохраняя основу. И сейчас она возрождается, подобно лесу весной. – он отпустил мою руку, и видение исчезло. – Так скажи мне, катрис. Как тебе наши небеса?

– Я… не знаю. Я очень устала.

– А, тем не менее, в игры играть тебе придётся. Поезд не просто так здесь едет. Слышишь тихий стук колёс? Это звучание жизни нашего мира.

Я прислушалась и действительно различила какой-то шум, отдалённо напоминавший то ли биение сердца, то ли и впрямь стук колёс поезда. Он быстро начал усиливаться, и по песку вскоре пролегли огромные рельсы, по которым ехал, шевеля плавниками, поезд, золотистые глаза которого стеклись вперёд.

Я рванулась было в сторону в попытке убежать, но он всё приближался, пока я вдруг не поняла, что уже нахожусь внутри него. Тогда я осмотрелась. В коридоре никого не было. Я подошла к окну и попыталась разглядеть что-нибудь на песке.

«Среди людей прошлого, уровень сознания которых отличался от нашего, душа (психика) не воспринималась как нечто целое. Многие полагали, что каждый человек помимо обычной души имеет еще и так называемую «лесную душу», воплощенную в том звере и растении, с которым он имеет определенное психическое родство.»

Я отвернулась и зашла в ближайшее купе. Оно тоже пустовало. Тогда я посмотрела в окно. Там виднелся лес, освещаемый солнцем малинового цвета.

Среди деревьев танцевали, качаясь из стороны в сторону, чёрные люди-лисы. Вскоре их сменили многоэтажки с кварцевыми подоконниками. После них из света этого странного солнца вышел человек, состоящий из сияния, и сказал, что красота случая преднамеренна. За ним на дорогу выскочил ярко-красный крашеный кот, перебежал её и улетел куда-то вниз. Двадцать две тысячи казённых коров последовали за ним. Затем появился замок, и красный ключ в нём не задержался надолго. А потом кто-то плюнул туда и двадцать пять раз повернулся на месте, исходя из параллели окружного параллелепипеда. Куда-то смотрел усатый сон амёбы. Бесполезно проходили дни. Двадцать две тысячи перемножить на пятьсот оказывалось бесполезной тратой времени в никуда, туда же, куда ушли и фиолетовые часы прапрадеда. Когда-нибудь она посмотрит на него. И тогда солнце запоёт семью лучами. Когда всё будет хорошо, ты встретишь его, сказал мне тот же человек из света, что был в самом начале. Когда-нибудь, добавил он. Когда-нибудь это случится. Обязательно. И солнце село на восходе и встало на закате. Триста тридцать три морских котика убились насмерть о прибрежные скалы. А куда смотрели в этот момент дельфины-зоопарки? Я не знаю. И не хочу знать.