– Понимаете, – начал он, – я, возможно, ещё молод.., но меня так воспитали в семье… Мой отец священник. Так вот, у меня есть ещё часа три, я попробую объяснить. Понимаете, мы ― русские, при всей нашей горячности и эмоциональности, очень любим правду и справедливость. Отсюда наша прямота и искренность, когда дело касается серьёзных вопросов. Это не на рынке, когда один другому лошадь беззубую за рысака выдаёт и, оба смеясь, всё понимают. А когда вопрос о вере, о земле, о справедливости… Я понятно говорю?

– Соврёшь ― я замечу, – усмехнулся Макаров.

– Так вот, – продолжал Кедрин. – Мы долготерпеливые, мы можем пойти на какие угодно компромиссы, лишь бы ужиться с соседями, поскольку даже худой мир ― лучше ссоры. Но вот, когда приходит на нашу землю враг ― тут мы беспощадны. Потому что для нас это высшая несправедливость, когда покушаются на чужое. Или когда один у другого отбирает…

– Верно, верно вы говорите, – оживился Макаров. – Видал я нынче, как мужик наш за землю свою воюет. Да что там, – он махнул рукой, – мы ведь и китайску землю защищали, как свою. Он^>11 что!

– Вот-вот, – подхватил мысль Кедрин, – народ наш победить невозможно, и именно потому, что силён он в вере православной. Помните в Евангелии от Матфея: «Взявшие меч, мечом погибнут» – вот наша справедливость. «Положить жизнь за други своя ― нет большей любви» – вот что для русского всегда было не только высшим подвигом, но и высшей наградой. Наше сообщество, коллективизм, артельность, соборность ― вот наша сила! А пока жива вера православная, мы ― русские все, как один, мы – непобедимы. Но как вера ослабнет, каждый сам за себя станет, о себе заботиться, потянет общественный «воз» на себя, тут и начнут нас враги побеждать, разрозненных да разобщённых. И они ― это про нас давно поняли. Вот и стремятся друг на друга натравить и веру нашу ослабить.

– Да как же они это делают? – озабоченно спросил Макаров.

– Тут способы разные… Ну, перво-наперво вот – науку противопоставили религии. Дескать, наука Бога отвергает! А всё, что в церкви ― это не научно. А ведь наука родилась в церкви. Самые образованные люди монахи были. И русские учёные были людьми верующими, вот, к примеру, Ломоносов. Слыхали про такого?

– Это как его… – Михайло Васильевич?

– Он самый, – радостно подтвердил Кедрин. – Теперь вот, – продолжил он, – Люди «образованные» правду видят – в науке. А мужик, что пашет землю и живёт в вере Христовой, он вроде как, по их мнению, тёмный, науку отрицает. Стало быть, отсталый класс, тормозящий развитие. Опять же на Западе цивилизация, машины разные, внешняя чистота, культура внешняя приятная, хотя и индивидуализм, каждый за себя. И всё вроде благодаря науке. Но значит, и нам надо тянуться к Западу, то есть к культуре и науке. А без этого у нас ни культуры, ни науки быть не может! А тут крестьянин наш со своей «вековечной ленью» не хочет ничего менять, цивилизации ему не надо.

– Какая ж лень, – возмутился Макаров, – когда мужик всю Россию кормит, да ещё и за границу продают!

– Так наша интеллигенция считает… А чтобы оправдаться —

представляют мужика пьяницей, рабом покорнейшим и смиреннейшим, как изображает господин Некрасов в своих стихах. Соблазняют… Это после Разина да Пугачёва… А мужик-то наш, как порох – только спичку поднеси. Только церковью и сдерживается, смиряется. А чуть что, скажи ему, что Бога нет – враз все разнесёт, по клочкам развеет. Но ведь крестьянин не против прогресса. Он против порядков иноземных восстаёт. Вот Запад на нас войной и идёт, стало быть, завоевать хочет ― чтобы «культуру» насильно внести. А «тёмный» народ войной на него. Ему, сиволапому, чистую салфетку под нос суют, а он портянкой утирается. «Варварство» проявляет, агрессию по отношению к «цивилизации». И