Для стиховых произведений Ломоносова характерно использование поэтического вымысла, вымышленного изображения природных объектов и даже отвлеченных понятий подобным человеку и другим живым существам. Например, заря (богиня Аврора) сыплет свет «в поля, в леса, во град, в моря», «владеет тишина полями», «внимая нечто ключ молчит», «в долине тишина глубокой». В последующем, уже в двадцатом веке, этот прием вымышленного изображения, поэтической трансформации реальности широко использовал Виктор Соснора.

а майка хлопала крылом, как аист…
(Соснора, 2011, с.314)

Тынянов отмечает важную закономерность в конструкции оды у Ломоносова, которая строится на основе наибольшего эмоционального воздействия, связывая слова не по основным признакам, а таким образом, что при этом получают особую важность второстепенные признаки значения (Тынянов, 2002, с.83). Фактически это важный шаг на пути к многомерности стихового слова. Характерно использование конструкций, «прилучение», по терминологии Ломоносова, с затемнением основных признаков стихового слова и выдвиганием второстепенных. Например, в случае соединения или сближения слов с далекими основными признаками. Стих Ломоносова строится по принципу перенесения образа на как бы «несвойственное», не подобающее ему место. Путем «сопряжения далековатых идей» узаконивается соединение далеких по значению слов. При этом выдвигается на передний план звуковое, а не смысловое (предметное) сопряжение слов.

Восторг внезапный ум пленил,
Ведет на верьх горы высокой,
Где ветр в лесах шуметь забыл;
В долине тишина глубокой.
Внимая нечто, ключь молчит,
Которой завсегда журчит
И с шумом вниз с холмов стремится.
Лавровы вьются там венцы,
Там слух спешит во все концы;
Далече дым в полях курится.
(Ломоносов, 1959; Стих. 4, 1739)

В одах Ломоносова эмоции то нарастают, приобретая грандиозность благодаря перенапряжению, то снижаются, предусматриваются «отдыхи, более слабые, бледные места». По образному выражению Тынянова «вспышки Ломоносова – то тут, то там в стиховой стихии XIX века», и в особенности в геологических сдвигах поэзии XX века (Тынянов, 2002, с.367, 426).

Завершая рассмотрение вопросов поэтики Ломоносова, приведем строки Велимира Хлебникова о его титанической (пассионарной) деятельности.

Заметим кратко: Ломоносов
Был послан морем Ледовитым,
Спасти рожден великороссов,
Быть родом, разумом забытым.
(Харджи-Тархан, Хлебников, 2021, том 3, с. 126)

Державин

В текстах Державина упоминается 165 объектов флоры и фауны, с преобладанием видов животного мира (около 70 %). Виды доминанты: орел, розы, конь, дуб, лавр, встречающиеся в текстах более 30 раз. Не менее 20 раз упоминаются соловей, лев, собака, волк, змея, комар, пчела. В семантике видов, что характерно в целом для поэзии восемнадцатого века, часто преобладает аллегорическое или бытовое значение.

По северу, по югу
С Москвы орел парит;
Всему земному кругу
Полет его звучит.
(Заздравный орел, 1795; Державин, 1957)
Нам лавр и розы расцветают
На мавзолеях у вождей,
(Водопад,

1791–1794)

Широкую популярность приобрели сатирические строки Державина об осле.

Осел останется ослом,
Хотя осыпь его звездами;
Где должно действовать умом,
Он только хлопает, ушами.
(Вельможа, 1794)

Наряду с этим виды флоры и фауны фигурируют как природные объекты.

Там степи, как моря, струятся,
Седым волнуясь ковылем;
Там тучи журавлей стадятся,
Валторн с высот пуская гром;
(Благодарность Фелице, 1783)
Смотри: в проталинах желтеют,
Как звезды, меж снегов цветы;
(К музе, 1797, с.250)
Ряду видов посвящены отдельные произведения.
Душа моя! гостья ты мира: не ты ли перната сия?