Божественно свободной красоты.
Сама открылась в чистой неге
Дорога бесконечной высоты.
Он и крылатая машина —
Отныне целое одно.
И крыльев крайняя щетина —
То пальцы чуткие его.
И осязал концами крыльев
Он свежесть рвущего потока,
Лучей мятущих изобилье —
Гонцов всесильного Пророка.
В восторге яркого волненья
Глаза закрылись на мгновенье.
Как в зеркале увидел жар —
Блистает крыльями Икар.
С его волос слетают искры,
Крыла стремительны и быстры.
Он предан солнцу навсегда,
Безумец – Человек-звезда!
XVIII
Иван открыл глаза, и тут же
Взгляд оказался на земле:
«Вот и сбылся мой сон досуже,
Большая дверь открыта мне!
Я вновь в величественных залах,
Наполнен счастьем свет в окне.
И в этих солнечных порталах
Никто не нужен больше мне!»
Казалось, что-то увидала
В архипелаге облаков
Анастасия, заморгала.
«Ванюша!» – разлетелся зов.
Вдруг с ужасающею силой,
С щемящей болью ощутил
Любовь накрывшего прилива
К той, кто женою раньше был.
И вспомнил Ваня образ милой,
Любимой Настеньки своей.
И светло-серый взгляд счастливый,
Губ преисполненных ночей.
Ее дыханье на подушке рядом,
Приятно бледная щека.
И запах утренней лаванды,
Что от волос волна несла.
«Милая», – подумал, дрогнув сердцем.
«Родная, я люблю тебя», —
Сказал, и затворилась дверца.
Пред Солнцем клонится Земля.
XIX
К Светилу страсть не отпускала!..
Будто не в сердце, а в душе
Она давно существовала,
И миг настал ее изжечь…
«Как я люблю тебя!» – летело…
Иван отдался ей всецело…
Любовь – оставит без ума,
Всё сможет выразить сама.
Он был под небом так высоко…
Что небом стал ультрамарин.
И от земли до бездн глубоких
Зов Солнца нес лишь он – один!
Солнце то нежно улыбнулось,
То взгляд серьезен был в укор,
То вдруг от ветра отряхнулось,
В глаза направило свой взор.
Иван готов к такому взгляду,
Он ждал его и вверх тянул.
Тот взгляд в упор – он как награду
Принял, глазами не моргнул.
И этим взглядом разразился,
Так близок драгоценный Приз!
То под окружностью кружился,
То падал, обрываясь, вниз.
Громосвистящею ракетой
Понесся к Солнцу, прямо ввысь.
«Там Бог, там цель Его завета —
Убей, о Боже!.. И возвысь…»
И вновь постиг себя звездою!
Горящим ливнем из волос,
С прядями цвета голубого —
К земле, на крыши пролилось.
На крыше мальчик набегает,
Чтоб через дом перелететь.
Разбег, прыжок… перелетает!
Рукою машет вверх в ответ.
«Мое дитя, твоей мечтою
Мне покорилась Бесконечность.
И мы с тобой, одной звездою,
Ворвемся в счастливую Вечность»!
И по лицу бежали слезы,
Катились ясною росою…
Волнение превосходило грезы…
Волнение…
Волнение – какое!..
6. Эпилог
XX
Блаженный, кто любовь земную,
Не исчерпав ее волнений,
Смог растворить в любви Творений
Небес и Солнца – страсть слепую.
Монах, познав любовь Святую,
Чтоб сохранить ее блаженство,
В пещеры шел, под твердь глухую, —
И в Небе видел совершенство.
Решая вечную проблему
Предназначенья человека,
Мы в жертву-дар Большому Шлему
Себя бросаем век от века.
Пачули
Поэма
Пачули1
I
Когда моей душе мятежной
Печали застят небосклон,
Я жду волны попутной, спешной
В благой безмолвный полусон.
Живя в стихии страсти смутной,
Не помещается во мне
Душа в открытости беспутной,
Зовущей к далям в глубине.
Там Бог в лазурном аналаве
Меня знаменьем освятит,
В исповедальном Синем храме
Распятьем тело опалит.
Тем отпечатком очищение
Пройду в лазуревой гряде.
В глубинных высях вызволение
Найду рассудку и воде.
Цвета просветленного мира
Лелеют смысл времен Адама,
Непостижимости Кумира…
Там нет цветов земного хлама.
II
Необычно двуцветное море
Этим летом встречает рассвет,
Будто солнечный луч в сонном створе
Исполняет живой триолет.
Лодка в море, фонарь освещает
Оживленные лица людей,
А в зрачках лунный свет затевает
Озорство предрассветных страстей.