Была дряхлая старуха девяностолетнего возраста
с лицом цвета шафрана [= жёлтого], полным судорожных морщин.
Как поверхность скатерти [путника], лицо её было в складках,
но в ней ещё оставалось желание мужчины.
Выпали зубы её, а волосы стали [белыми], как молоко,
стан стал [изогнут, как] лук, и каждое чувство её изменилось.
1225 Желание [иметь] мужчину, похоть и жадность её всецело
возжелали дичи, хотя в клочья порваны оказались силки:
[она стала похожа на] неурочную птицу[90] и путь бездорожный [= в никуда],
на жаркий (букв.: полный) костёр под пустым котлом,
на влюблённого в скачки, когда коня и ног нет,
на влюблённого в игру на свирели, когда губ и зурны нет.
Жадности в старости пусть [даже] у иудеев не будет!
О [как] несчастен тот, кого Бог такой жадностью наградил!
Выпадут зубы у собаки, когда она постареет,
оставив людей, она начнёт хватать/кусать навоз.
1230 [Но] на этих шестидесятилетних собак взгляни!
Каждый миг их собачьи зубы всё острее.
У старой собаки мех выпадет из шкуры,
[но] на этих старых собак, в атлас одетых, посмотри!
Желание их и жадность их к вагине и золоту
миг за мигом, что потомство собак, посмотри, как растёт!
Такая жизнь, как эта, что закваска для ада,
для мясников [Божьего] гнева это бойня.
Когда скажут ему [= такому]: «Пусть твоя жизнь будет долгой!» —
станет он благодушным, свой рот от смеха распахнув.
1235 Такое проклятие молитвой посчитает он,
[внутренние] глаза не открыв, голову не поднимет он.
Если бы он увидел [хоть] кончик волоса из места возврата [= загробной жизни],
он сказал бы тому: «Пусть такою, как эта, твоя жизнь будет!»
Рассказ про дарвиша, что помолился за одного гилянца: «Пусть Бог доставит тебя обратно в целости к твоим домочадцам!»
Обратился однажды к хвадже гилянскому
хлеба любитель, храбрый (букв.: самец) нищий, с корзиной.
Взяв у того хлеб, он сказал: «О Ты [= Бог], Приходящий на помощь,
радушным к домочадцам своим обратно его доведи!»
Тот сказал: «Если это дом, что я видел [в последнее время],
пусть Истинный тебя туда доставит, о негодяй!»
>[***]
1240 Любого рассказчика подлецы унизят,
если слова его высоки, они [их] принизят,
потому что по мерке слушателя выйдет известие[91],
по росту/размеру хваджи отрежет портной накидку.
Описание той старухи
Раз собрания [слушателей] без таких упрёков нет,
то рассказа презренного и низкого не избежать.
Выкупи живее это рассуждение из залога,
к сказке про старуху возвратись!
Когда, в летах преклонных, нет у неё на пути мужика,
ты назови её каргою старой:
1245 нет у неё ни капитала и основы,
ни способности воспринять источник,
она и не дарует, и не получает удовольствия,
нет в ней ни смысла, ни [силы] смысл привлечь,
ни языка, ни ушей, ни разума, ни зрения,
ни сознания, ни бессознательности, ни размышления,
ни мольбы, ни какой-либо красоты для кокетства,
внутри у неё слой за слоем зловонно, как у лука,
ни путь не прошла она и не ступала на путь,
ни биения нет у той шлюхи, ни жжения [страсти] и вздохов.
История про дарвиша, которому на всё, о чём он просил из некоего дома, отвечали «Нет»
1250 Один попрошайка, придя к какому-то дому,
чёрствую корку хлеба попросил или свежую корку.
Сказал владелец дома: «Хлеб здесь откуда?
Нахал, как тут быть лавке пекаря?»
Он сказал: «Тогда немного жира найди».
Тот сказал: «Ведь не лавка это мясника!»
Он сказал: «Чуть муки мне подай, о хозяин».
Тот сказал: «Ты подумал, что это мельница?»
Он сказал: «Тогда воды подай из резервуара».
Тот сказал: «Ведь не ручей это и не водопой!»
1255 Над всем, что он просил из хлеба или отрубей,
тот насмехался, высмеивая его.
Нищий вошёл и подол подтянул,
у дверей дома рассчитывая испражниться.