может [когда-нибудь] Дома Аллаха не быть?
Он [всегда] присутствует [там], свободный от засовов,
[тогда как] остальные люди [находятся там лишь] ради нужд.
870 Когда-нибудь говорят они [= паломники]: «Лаббайки[67]
почему же мы произносим без всякого призыва?»
Напротив, Божья помощь, которую лаббайка вызывает, —
есть[, поистине,] ежемоментный призыв от Единого [Бога].
Я по запаху знаю [= чую], что этот замок-дворец
оказался пиром для души, а пыль от него – эликсиром.
Медью своею, тонами высокими и низкими,
вечно буду я бить по его эликсиру,
чтобы взбурлили от таких сахурных ударов,
моря [Божьей милости], рассеивая жемчуга и дары.
875 Люди в боевом строю и в сражениях
жизнью рискуют ради Зиждителя:
один – в испытании, как Аййуб [= Иов][68],
другой – в терпении, как Йа‘куб [= Иаков].
Сотни тысяч людей, испытывая жажду и нужду,
как-то стараются ради Истинного, желая [угодить ему].
Я тоже ради Господа Прощающего
с надеждой на Него отбиваю у ворот сахурный призыв».
>[***]
[Если] покупателя ты захочешь, чтобы золото от него получить,
то как может быть покупатель лучше Истинного, о сердце?
880 Покупая из твоего имущества грязную сумку,
Он даёт [взамен] Сокровенный свет, заимствующий [своё сияние от Него].
Забирая этот [тающий] лёд тела бренного,
Он даёт Царство за пределами нашего воображения[69].
Забирая несколько капель слёз,
Он даёт [источник] Каусар такой, что сахар позавидует [его сладости].
Забирая вздохи, полные меланхолии и горечи (букв.: дыма),
Он даёт за каждый вздох сотню доходных чинов.
Из-за ветра вздохов, что облако слёз нагнал,
Халила [= Авраама] Вздыхающим/Сострадательным[70] Он прозвал.
885 Живей же на этом оживлённом бесподобном базаре
лохмотья свои продай и подлинное Царство приобрети!
Если же на тебя какое-то сомнение и колебание нападёт,
то на [духовных] торговцев-пророков положись,
настолько возвысил Шахиншах их судьбу,
что не сможет ни одна гора понести их товар.
Рассказ о том, как из-за любви к [Мухаммаду] Мустафе, мир ему, в Хиджазе в предполуденный зной Билал повторял «Единственный, Единственный!» при том, что его хозяин из-за иудейского фанатизма порол его веткой с шипами на хиджазском солнцепёке, а от полученных ран из тела Билала хлестала кровь. «Единственный, Единственный!» вырывалось у него непреднамеренно, как у иных больных непреднамеренно вырываются стоны, поскольку он был [настолько] переполнен болью любви, что заботе об избавлении от боли, приносимой шипами, [в его сердце] было уже не войти. То же самое происходило с колдунами Фир‘ауна, Джирджиса и с прочими, коих не сосчитать и не перечесть
Тело жертвовал шипам тот Билал[71],
хозяин (хваджа) его порол с целью наказать:
«Почему ты поминаешь Ахмада [= Мухаммада]?
Плохой раб, ты отвергаешь мою религию!»
890 Порол на солнце его тот шипами,
[а] он кричал (букв.: произносил) «Единственный!» гордо,
пока до ушей Сиддика, что там мимо проходил,
те крики «Единственный!» не донеслись.
Глаза его наполнились слезами (букв.: водой), сердце – страданием,
[так как] от того «Единственного!» уловил он запах знакомца [Бога].
После того, в уединении его увидев, совет он дал:
«От иудеев в скрытности держи [своё] убеждение.
Он [= Бог] – Знающий тайны. Сокрой [своё] желание!»
Сказал тот [= Билал]: «Я каюсь пред тобою, о доблестный».
895 На следующий день с утра пораньше Сиддик спешно
в ту сторону по делу отправился.
Вновь «Единственный!» он услыхал, и ранящие удары шипов
возжгли из сердца его жгучее пламя и искры.
Вновь он дал ему совет, вновь тот [= Билал] покаялся,
[но] пришла Любовь, покаяние его поглотив.
Покаяний такого рода много стало.