А когда я шел к нему просить прощения (после того, как меня обнимет и успокоит папа, и еще немного поругает за то, что заглушка от пульта разбилась), Кристер просто отвечал, что всё в порядке.

– Иди сюда, Кай, – говорил он. – Мне нужна твоя помощь.

Можно подумать, ему вообще могла понадобиться чья-либо помощь!

Ему-то, Кристеру, который был лучшим во всём.

Он лучше всех учился и лучше всех читал вслух субтитры, когда мы смотрели какое-нибудь кино.

Кристер часто забирал меня из школы, а иногда мы брали с собой и Найму.

Кристер лучше всех знал, какой нам нужен автобус, и всегда точно мог сказать, который час, даже не взглянув на свой телефон. Еще у него лучше всех получалось находить на свалке вещи, которые можно было использовать для нашего робота. В такие моменты лицо Кристера сияло, как только что проклюнувшийся подснежник. Подснежник в больших очках в черной оправе, с взлохмаченными рыжими волосами.

Наш робот должен был походить на С-3РО из «Звездных войн». Я бы, конечно, предпочел R2-D2, но идея была Кристера, так что и решал тоже он.

Лучшим изобретателем и лучшим конструктором был он, мой брат. А еще он лучше всех складывал бумажные самолетики. Однажды он сделал самолетик, который, вылетев из нашего окна, перелетел через дорогу и приземлился на балконе у Наймы. Кристер сказал, что это всего лишь удача, но раз так, он был еще и самым удачливым.

Вообще, была всего одна вещь, в которой Кристер не так уж сильно преуспел, – в том, чтобы быть как все.

Папа говорил, что это хорошая черта. Он объяснял нам, как важно быть самим собой. Объяснял, что для этого нужна смелость.

Кристер был смелым. Или просто не умел по-другому. Он просто был такой как есть.

Беда только в том, что это привело к неприятностям.

Как, например, с этим Сакке.

Стоял февраль, выпал свежий снег, и вся школа высыпала на улицу – классы перемешались и принялись играть в снежки у подножия холма. В общем, полный хаос.

Дежурный по имени Тони бегал туда-сюда, как полицейский, свистел в свой свисток и кричал.

На ярко-голубом небе сияло солнце.

Всё начиналось так хорошо, всем было весело, но беда уже была близко.

Мы с Наймой отошли в сторонку. Туда, к ограде и кустарнику. Это было наше с Кристером место. Оно было как будто немного отделено от остального школьного двора. Там, на холме, у ограды, можно было побыть в тишине.

Но не в тот раз. Еще не дойдя до большого дуба, мы увидели, как вскидываются чьи-то руки и по воздуху летят снежки. До нас донесся хохот, а потом крик. А голос, голос, который в ужасе кричал «хва-а-а-а-тит!» – этот голос я сразу узнал.

Это кричал Кристер.

Мы, конечно, побежали на крик и увидели его. Он лежал, засыпанный снегом, но это, без сомнения, был Кристер. Старшего брата ведь как бы сразу узнаешь. Он лежал лицом вниз и загребал руками, а верхом на нем сидели Сакке с дружками. Еще пару раз Кристер попытался закричать, но последняя попытка была больше похожа на писк.

– Прекратите! – заорали мы с Наймой в один голос, и тогда на несколько секунд всё затихло, а взгляды компании обратились в нашу сторону.

Они злобно заухмылялись, а потом продолжили свое дело, словно нас и не было рядом.

Тогда я сделал нечто такое, на что вообще-то у меня не хватало смелости. Оно как-то само случилось. Потому что там ведь лежал Кристер, мой брат, и это он издавал тот жуткий звук.

Я подбежал к Сакке, сорвал шапку у него с головы и снова на него закричал.

Сакке вскочил на ноги и уставился на меня, я же смотрел только вниз, туда, где лежал Кристер. Он лежал совершенно неподвижно, как мертвый. Внезапно мое сердце очень гулко забилось, а щеки обдало жаром.