К несчастью, в этот момент в комнату вихрем влетела Есения. То ли она услышала посторонний голос, то ли сработала демоническая чуйка, но факт оставался фактом. Бросив полный злобы взгляд в зеркало, женщина подхватила Оксанку на руки и молча вынесла из комнаты несмотря на то, что девочка начала плакать и вырываться. Ксения чувствовала, что ее сердце готово разорваться от такого зрелища, но поделать ничего не могла.

Этим же вечером столик с зеркалом и был задвинут в дальний угол, чтобы не попадался на глаза любопытной малявке. Ксюша размышляла о том, поняла ли Есения, что они с дочкой успели пообщаться, или это была просто мера предосторожности, но к однозначному выводу так и не пришла. Зато она вспомнила, как ее гоняла от этого зеркала бабушка, и теперь задавалась закономерным вопросом: «А действительно ли это была бабушка? Или под ее личиной скрывалась все та же Есения?».

Однако перестановка не сильно помогла. Оксанка очень быстро выяснила, куда перебазировалось зеркало и практически каждый день делала попытки подобраться к нему. И, видимо, у демонессы иссякло терпение, потому что в один далеко не прекрасный для Ксюши день, туалетный столик был отправлен в ссылку в деревню. В старый дом, построенный еще прадедом Ксении. Девушка хорошо помнила, как в детстве часто бывала в нем, пока были живы бабушка с дедом. После же их смерти, а тем более после смерти родителей, дом практически забросили. И вот сейчас нанятые грузчики заносили зеркало в знакомую комнату с полосатыми домоткаными дорожками на полу, тяжелым шкафом с резными темными дверками и кроватью с железными спинками и горой подушек.

Поставив столик между двух окошек, мужики с чувством выполненного долга покинули помещение, оставив в нем только задумчиво глядящую на свое отражение Есению. Видимо, она решала, имеет ли смысл напоследок пообщаться с жертвой ее игры. Но поговорить все-таки хотелось, и демонесса, пододвинув тяжелый деревянный стул, уселась напротив зеркальной поверхности.

– Ксения, – властно позвала она, уверенная, что девушка не откажется от последней возможности пообщаться.

И она не ошиблась – Ксюша и не думала отказываться от такого шанса разжиться еще хоть какой-нибудь информацией о своей дальнейшей судьбе, хотя и подозревала, что ничего хорошего не услышит. Однако в ее положении и крохи знаний были важны.

– Есения, – ответила Золотова, старательно копируя пренебрежительный тон собеседницы.

– Ну что, дорогая моя, вот и пришла пора прощаться, – усмехнулась та, все отлично понимая. – Теперь у тебя будет много времени на размышления и на познание самой себя.

– Могу я задать тебе несколько вопросов, так сказать, для получения дополнительной пищи для размышлений? – спокойно спросила Ксения, изо всех сил пытаясь не показать, как ей страшно и плохо.

– Можешь, – прозвучал уверенный ответ, – только я не обещаю, что отвечу.

– Ну, это понятно, – фыркнула пленница зазеркалья, – ты мастерица говорить, не говоря ничего напрямую и запутывая собеседника.

Демонесса приосанилась, принимая заслуженный комплимент.

– Это моя суть, – промурлыкала она и куда более благосклонным тоном продолжила:

– Так что ты хотела узнать?

– Моя бабушка гоняла меня от этого зеркала. Это была ты? – спросив, Ксюша затаила дыхание.

– Верно, – подтвердила ее подозрения Есения.

– А мама?

– А с матерью твоей не получилось. Слишком мало времени прошло после смерти бабушки и гибелью твоих родителей. Я не успела выяснить, на чем можно сыграть в ее случае – ты была уже большая, с отцом твоим они жили душа в душу, с работой и здоровьем тоже было все в порядке. Так что для меня их смерть тоже стала неприятным сюрпризом. Никогда я так долго не сидела в зеркале, как в этот раз.