– Что это у тебя тут, а, Марк?

Он сел и спустил ноги с краю.

– Ну… колесико такое. – Мальчик глядел на него снизу, щурясь и улыбаясь. – Его вода крутит – видишь?

– А что оно делает?

– Ничего не делает. Вертится себе.

– Славное какое!

– Ага.

– А щипцы-то ты как славно поправил! – Маракас сорвал травинку и сунул в рот. – Матушка твоя очинно довольная ходит.

– Это было совсем просто.

– Любишь ты, я смотрю, чинить всякое. И мастерить! И чтобы одно с другим работало – правда?

– Ага.

– Как думаешь, этим ты и будешь на жизнь зарабатывать – потом, когда-нибудь?

– Наверно.

– Старый Винс на днях будет смотрины ученикам устраивать у себя в кузне – выбирать, значит, кого взять. Ежели думаешь, что кузнечное дело тебе по душе придется, с железом работать и всякое там, – я с Винсом могу словечком перемолвиться.

– Давай, пап! – заулыбался Марк.

– Ясное дело, работать ты будешь с настоящими, полезными вещами. – Маракас махнул рукой на водяное колесо. – Не с игрушками всякими.

– А это и не игрушка. – Марк задумчиво посмотрел на свое творение.

– Ты же сам сказал, что оно ничего не делает.

– Но могло бы. Мне только нужно понять, что… и как.

Маракас расхохотался, потом, отсмеявшись, встал и потянулся. Травинка полетела в воду, где ее тут же подхватили и зажевали вертлявые лопасти.

– Когда поймешь, не забудь рассказать мне.

И с этими словами он начал взбираться обратно, к тропинке.

– Расскажу, а то как же! – тихо ответил Марк, не сводя глаз с плода своих рук.

Когда мальчику стукнуло шесть, он пришел в отцовский кабинет – поглядеть еще разок на ту смешную машину, на которой папа работал. Может, сегодня ему, наконец…

– Дэн! Вон отсюда! – взревел Майкл Чейн (он был настоящий великан), не отрываясь от чертежной доски.

На экране фигурка из палочек сломалась и вытянулась в линию, а та пошла волнами. Майклова рука нервно заплясала по консоли, пытаясь хоть что-то поправить, спасти.

– Глория! Немедленно забери его отсюда! Он опять это делает!

– Папа! – заныл Дэн. – Я совсем не хотел…

Отец развернулся и попробовал испепелить отпрыска взглядом.

– А я ведь тебе говорил держаться отсюда подальше, когда я работаю!

– Я знаю! Но я тут подумал, вдруг на этот раз…

– Он подумал! Он, черт побери, подумал! Пора уже начинать просто делать, что тебе говорят!

– Папа, ну, прос…

Майкл Чейн начал медленно восставать со стула – ни дать ни взять, приливная волна. Мальчик попятился, потом услышал шаги матери позади и поскорее кинулся под защиту ее объятий.

– Прости! – закончил попытку он.

– Что, опять? – Глория посмотрела на мужа поверх его головы.

– Опять! – подтвердил тот. – Этот ребенок – сущее наказание!

На столике возле чертежной доски вдруг задребезжал стакан с карандашами. Майкл обернулся и завороженно уставился на него. Стакан подпрыгнул, опрокинулся набок и покатился к краю.

Господин инженер предпринял отчаянный бросок вперед, но посуда его опередила: перевалилась через край и брякнулась на пол, рассыпав все свое содержимое. Испустив ругательство, Майкл выпрямился и врезался макушкой в угол стола.

– Убери его отсюда! – загрохотал он. – У мальчишки ручной полтергейст в кармане!

– Пойдем! – Глория повела Дэна вон из комнаты. – Мы все знаем, что ты этого не хотел…

Окно со звоном распахнулось, по комнате полетели бумаги. В стене что-то сердито забарабанило, и с полки выскочила книга.

– …просто такое иногда случается, – невозмутимо продолжила Глория, покидая комнату.

Майкл тяжело вздохнул и пошел закрывать окно и собирать вещи.

Когда он вернулся наконец к своей машине, та работала как ни в чем не бывало. Майкл наградил ее таким взглядом, после которого ей, по идее, оставалось только провалиться сквозь землю со стыда.