– Мам, – вздохнула я, сворачивая в очередной коридор. Кажется, я уже проходила мимо этих дверей. – Пожалуйста, не добавляйся к Блейку в друзья. Я с ним еще не встречалась. И я практически не сомневаюсь, что тот профиль в соцсетях, который ты мне прислала, – фейковый. Ты хотя бы представляешь, сколько людей пытаются выдавать себя за него?

– А ему и не нужно одобрять мой запрос, – запротестовала она. – Я просто хочу, чтобы он знал: твоя заботливая мама присматривает за тобой, поэтому ему следует вести себя хорошо.

– Конечно, мама, ведь в соцсетях ты выглядишь такой устрашающей.

Она постила всякие вдохновляющие цитаты и делилась милыми роликами из новостей. Ничего в ее профиле не говорило: «Я тебе жопу надеру». Может, у папы что-то получилось бы. Но мама? Она могла напугать разве что детишек на Хеллоуин, да и то если маску наденет.

– Ага! – Я остановилась перед дверью с табличкой «4033». – Я наконец-то нашла свой номер!

– Не забудь заглянуть за шторы и под кровать, чтобы убедиться, что в номере никого нет.

– Разумеется. – Я посмотрела слишком много эпизодов телесериала «Закон и порядок: Специальный корпус»[6], чтобы не переживать о всяких стремных мужиках, которые могли бы прятаться в моем гостиничном номере. – Я тебе потом перезвоню. Люблю тебя!

– И я тебя люблю, милая.

Я повесила трубку и приложила ключ-карту к ридеру, чтобы войти внутрь. Божечки-кошечки. Мне достался элегантный современный номер люкс, больше моей нью-йоркской квартиры на неприличное количество квадратных метров. А у меня было вполне себе приличное жилье, ну, по манхэттенским меркам, конечно. Я словно бы попала в эпизод «Охотников за международной недвижимостью». Вот только в отличие от коллекционера пуговиц с двумя миллионами долларов в бюджете, у меня, биографа, бюджета не имелось вообще. Но что поделать! Я просто буду усердно работать, чтобы остаться в этом крайне дорогом гостиничном номере в Бахрейне.

Несмотря на то, что я летела первым классом, мышцы все еще ныли от безделья, поэтому в душ я практически вломилась. Высокий напор горячей воды снял напряжение с плеч, и я вышла из ванной в состоянии эйфории. Я свернулась калачиком на гигантской кровати, поужинала в номере и отрубилась, размышляя, продаются ли в сувенирном магазинчике отеля большие бутылки их лавандового лосьона.

Я проснулась с дырой в желудке размером с арбуз. В этот день мне предстояло встретиться с Блейком.

«Я справлюсь».

«Надеюсь».

Я слишком нервничала, чтобы есть, но все равно спустилась в ресторан за кофе с собой. Заправившись кофеином – и с помощью подробных инструкций, которые направил мне менеджер Блейка Кит, – я легко нашла конференц-зал, в котором назначили встречу. Разумеется, когда я вошла, никакого Кита поблизости не было. Внутри ждал только Блейк. И он показался мне просто потрясающе красивым (хотя, возможно, это все последствия джетлага).

Я сделала глубокий вдох, успокаивая себя, нацепила на лицо приветливую улыбку и произнесла:

– Привет, я Элла!

Я протянула руку. Блейк несколько мгновений изучающе смотрел на нее, затем быстро пожал. Надеюсь, он не заметил, какая потная у меня ладонь.

Его шоколадно-карие глаза скользили по моей фигуре, словно он мысленно раздевал меня. Его взгляд был вызывающе агрессивным, но каким-то образом не становился жутким. Вот бы кто включил кондиционер, потому что я вдруг начала потеть. Фотографии не отдавали ему должного. Взъерошенные темно-русые волосы создавали впечатление, будто он только что проснулся, и стоит отметить, этот взъерошенный вид очень ему шел.

– Кофе, – буркнул он. Ну, по крайней мере, он что-то сказал.