Он достал папку и протянул ее мне. Я с опаской открыл ее и обнаружил внутри резюме Эллы. Я откинулся на спинку стула и принялся читать. Элла Голд. Уроженка Чикаго. В настоящий момент живет в Нью-Йорке. Ну, будет жить до тех пор, пока не начнет следовать за мной по всему миру, словно долбаная прилипала. Получила степень бакалавра по журналистике, выпустилась с отличием, начала работать над магистерской диссертацией. Стажировалась в «Биг Тен Нетворк» и «Нью-Йоркере». До конца прошлого года в качестве спортивного автора и ведущей подкаста работала в «ПлейМедиа» – цифровом спортивном и развлекательном медиабренде.

Джордж даже распечатал для меня некоторые из ее текстов. Неплохо подготовился, душнила. Интервью с олимпийской чемпионкой пловчихой Лилли Кинг оказалось раздражающе крутым. Репортаж о поражении Рафаэля Надаля от Новака Джоковича в полуфинале Открытого чемпионата Франции по теннису 2021 года[4] – еще более раздражающе крутым. А статья о моей победе на Гран-при Монако несколько лет назад – просто до невероятности раздражающе крутой. Объективно и субъективно. «Черт, черт, черт».

– Почему она? – Ее статьи – все прочитанные – лежали у меня перед глазами. – Есть длинный список других опытных журналистов и писателей, которые не говорили обо мне ничего плохого.

Кит смотрел на меня как на безумца. Ну хорошо. Не такой уж этот список и большой. Даже, говоря откровенно, весьма короткий.

– Ты же мне доверяешь? Разве не поэтому мы решили сообща работать над твоей биографией? – Джордж склонил голову, словно приглашая меня возразить. – Так поверь мне, что Элла подходящий человек для этой работы.

Я сделал глубокий вдох, чтобы совладать с разочарованием.

– Откуда ты вообще ее знаешь?

– Она целый семестр училась за границей, как раз когда я вел курс как приглашенный лектор. Она была в моем классе – «Актуальные проблемы спорта и медиа в XXI веке». Мы поддерживали связь, и я сразу решил, что Элла подойдет идеально.

– Она сказала, что в прошлом году я отнесся к трассе в Баку как к игре в «Марио Карт»[5].

– Что ж, недалеко ушла от истины. – Джордж хмыкнул. – Ты гнал словно маньяк.

Я показал ему средний палец. Он был прав, а я ненавидел оказываться неправым.

– Дай ей шанс, Блейк. Она блестящий автор и одна из немногих людей, которые, как мне кажется, смогут вытерпеть тебя на протяжении целого сезона. – Он наградил меня многозначительным взглядом.

Я прижал пальцы к вискам, пытаясь избавиться от мигрени, которую у меня вызывала эта беседа.

– Мне это не нравится. Ни капельки. – Мне самому стало стыдно от того, как жалко это прозвучало. Точь-в-точь мой племянник, которому велено идти спать, а он еще не закончил играть со своими фигурками.

– Ну а мне не нравится подчищать за тобой дерьмо, – Кит пожал плечами. – Смирись с этим.

Очередную тираду моего менеджера прервал звонок от сестры. Она единственный человек в мире, ради которого я был готов немедленно бросить все, и Кит с Джорджем это прекрасно знали. Я извинился и вышел из комнаты, чтобы ответить.

– Так, так, так, это же моя любимая сестричка, – поздоровался я.

– А это же мой любимый братик. – Не то чтобы у нас, единственных детей в семье, имелись другие, менее любимые, братья и сестры, но знакомое приветствие вызывало у меня улыбку. – Там это… сезон скоро начинается.

– Да неужели? – Мой голос сочился сарказмом. – А я и не заметил. Спасибо за напоминание, Эшли.

Она вздохнула, и я почувствовал ее раздражение.

– Не будь мудилой.

Я не смог удержать улыбку, когда на заднем фоне тонкий голосок моей племянницы прокричал, что «мудила» – это плохое слово. Очень плохое слово, если верить Милли.