Среди них был и высокий, решительный, рано поседевший человек – когда-то его волосы были рыжими, – голубоглазый, с орлиным профилем и высокими скулами, часто красневшими, и с длинным лицом. Всем, кто пожелал бы его выслушать, он рассказывал удивительные вещи о географии. Он пробыл при дворе почти пять лет и был поражен тем, что люди не желали его слушать. Но чего он ожидал сейчас, когда война близилась к концу? Казалось, что у него нет ни чувства меры, ни юмора, и он никогда не подшучивал над собой. Он был благочестив и по воскресеньям только молился. Действительно, с учетом его постов, молитв и вечных тирад против богохульства он мог бы показаться членом религиозного ордена. Но все же он был учтив и дружелюбен. Его излюбленной клятвой было «во имя святого Фернандо», а единственным ругательством – «чтоб тебя Господь забрал». Он бегло говорил по-испански, но с неопределенным акцентом. Он никогда определенно не рассказывал, откуда он родом, но большинство считали его генуэзцем. Он бывал в Гвинее и на островах Зеленого Мыса[6] и потому знал об ошеломляющих открытиях лисабонских мореходов на западном побережье Африки со дней Энрике Мореплавателя.

О нем также говорили, что он торговал сахаром на Канарских островах, будучи представителем флорентийских купцов. У него были могущественные друзья – его любил герцог Мединасели, и даже великий кардинал Мендоса время от времени интересовался им. При дворе он смотрелся экзотической фигурой, потому что, несмотря на все его международные связи, нравы там царили местные. В 1488 году Петер Мартир написал, что Испания осталась дальней комнатой обширного дворца, в котором Италия – гостиная, центр мира{145}.

Этот человек был давно уже всем знаком, поскольку долго ждал знака королевской милости. Но эта узнаваемость заставляла и уважать его. Он искал поддержки Короны для путешествия на запад, через то, что он называл «океаном». Этого человека звали Колумб{146}.

Такое предприятие под силу только государям.

Королева Изабелла – герцогу Мединасели, 1491 год{147}

Колумб был гражданином Генуи. Этот порт казался настоящим центром мира:

Генуэзские купцы доминировали в средиземноморской торговле. Папа Иннокентий VIII был генуэзцем, урожденным Джованни Батиста Чибо, выходцем из семьи, прославившейся морскими перевозками зерна из Туниса в Европу. Один из Чибо в XIV столетии был губернатором Хиоса. Джованни Батиста Чибо являлся ставленником сурового кардинала Каландрини, сводного брата папы Николая V, основателя Ватиканской библиотеки, происходившего из чудесного пограничного генуэзского городка Сардзаны. После того как еще один генуэзец, Франческо делла Ровере, был избран папой под именем Сикста IV, Чибо без особых усилий стал первым кандидатом на престол святого Петра в 1484 году.

Но на этом почетном месте он оказался довольно никчемным – историк Гвиччардини пишет, что в делах улучшения благосостояния населения Чибо был совершенно бесполезен{149}. Должность наместника бога на земле, каким считали его все христиане, как короли, так и батраки, архиепископы, священники и монахи, нашла в лице Чибо недостойного представителя. Однако, к его чести, следует сказать, что он построил красивый двойной фонтан на площади Святого Петра, а также раку для священного копья Лонгина. Также, по крайней мере, говорили, что после разговора с ним никто не уходил неутешенным