Мы рассматривали друг друга не больше пары мгновений. А потом желтоватые глаза-плошки жуткого гиганта сощурились, а меня словно кто-то в спину толкнул. Я вскочила и, путаясь в подоле своей идиотской рубахи, бросилась в противоположную от тролля сторону. К выходу из палатки. На тот момент я не думала, что вокруг давно уже кипит бой. Мною двигал инстинкт выживания. Или самосохранения. Который вопил: от тролля нужно держаться подальше.

Как безумная, я вылетела из палатки, не ощущая на что становлюсь босыми ногами. Те странные тапочки, в которых я очнулась на алтаре, остались в палатке, ведь я их сняла перед сном и не успела обуть перед внезапно начавшейся атакой.

Снаружи творилось черте что. Выскочив, я едва не врезалась в очередного гиганта. И, отскакивая в сторону, отстраненно подумала, что я, со своим ростом сто семьдесят семь сантиметров, не дотягиваюсь даже, чтобы подышать ему в пупок. Это что же, тролли больше трех метров ростом? Отвлекшись на эту шокирующую мысль, я пропустила новую напасть — на меня сверху упало что-то большое и достаточно тяжелое, чтобы выбить из меня весь дух.

В этот раз я даже не пискнула. Но этому была причина: нечто, свалившееся на меня, оказалось пыльной палаткой, которую отшвырнул в сторону тролль, и я опасалась даже дышать, чтобы не задохнутся. Не говоря уже о возможности кричать. Вот только то, что меня погребла под собою палатка, я поняла далеко не сразу. И успела изрядно надышаться пылью и выбиться из сил, отбиваясь от неведомого мне врага.

Через несколько бесконечно долгих минут, осознав, что именно меня накрыло, я притихла. В голове мелькнула мысль, что, если на меня никто не наступит, то у меня появится реальный шанс спасти свою несчастную шкурку. О том, что я буду делать потом, я старалась не думать.

Съежившись в комочек под слоями грубой ткани и вздрагивая каждый раз, когда рядом что-то падало, я старалась даже дышать через раз, чтобы не дай бог не привлечь к себе внимания.  А звуки боя все не утихали. И все чаще слышались сдавленные крики, стоны и полузадушенные хрипы. Я лежала, уткнувшись лицом в подтянутые к груди колени. Воображение рисовало картины, одну страшнее другой. Ежесекундно я ожидала, что на меня опустится огромная троллья ступня, и я тоже закончу свое существование, так же как и мои защитники-сопровождающие.

Постепенно я начала неумело молиться сама не зная кому. Мне было все равно к кому обращаться. Я скулила, просила, обещала и требовала. Я клялась, что буду самой покладистой и беспроблемной. Надо ехать к эльфам? Поеду! Надо остаться жить среди этих снобов? Останусь! Я все сделаю! Только пусть я останусь жить! И, желательно, чтобы мои защитники тоже. И за это я отдам все, что попросят.

Даже понимая всю абсурдность последней просьбы, я все равно шептала просьбы, глотая слова, перемежая их обещаниями. Отчаяние все сильнее перехватывало мне горло. И в какой-то момент мне начало казаться, что спасения нет. Вот тут, под это пыльной тканью палатки и закончится мой второй шанс. Я снова наделала кучу ошибок. Снова бездарно все профукала. Хоть и не понимала, где заблуждалась.

Когда, в какой момент все изменилось, я бы не сказала даже под пытками. Просто вдруг в какой-то миг, судорожно вдыхая воздух между бессвязными молитвами, я вдруг поняла, что вокруг стоит тишина. А меня словно ледяной водой омывает.

Затаив дыхание и напрягая слух, я пыталась понять, что случилось. Почему вокруг стало тихо? И откуда у меня ощущение, что я провалилась в полынью посреди лютой зимы? Ответов на эти вопросы у меня не было. Слишком плохо я знала этот мир и его законы. Потому и не спешила я покидать свое пыльное убежище, сохранившее мне жизнь.