— Кир.

— Не лезь в мою жизнь, — рычит Кир, — помнится, когда я позволил себе лишнее, ты набил мне морду.

— Это другое, Лара…

— Это тоже самое, — перебивает брата Кирилл, — не ожидал от тебя, брат, от кого угодно, но только не от тебя. Знал бы, никогда бы ее сюда не привез.

— Кирюх…

— Да пошел ты.

В этот момент, не выдержав, я толкаю дверь, тем самым себя обнаруживая.

— Отвези меня домой, — произношу твердо, когда оба брата обращают на меня внимания. — И оставь меня, наконец, в покое!

9. Глава 8

Глава 8

Ярослава

— Я не собираюсь вешать своего ребенка на твоего брата и твое расположение мне тоже не нужно, я просто хочу уйти отсюда и больше не видеть вашу семейку, надеюсь, это понятно? И квартиру я получила, потому что детдомовская, а не за какие-то особые услуги, только никого из вас это не касается.

Ни разу в жизни мне еще не было так мерзко и противно. Даже в тот момент, когда Вадим сунул мне деньги и в приказном тоне попросил избавиться от совершенно ненужного ему ребенка.

А сегодня меня словно в ведро с помоями окунули, хорошо так, с чувством и расстановкой, и еще сверху полили. Я не заслужила всего этого, я вообще всей этой грязи не заслужила. Я просто хотела спокойно жить, родить и воспитывать ребенка, закончить университет, и у меня для этого было все.

Я ни о чем не просила и уж точно не собиралась вешать на кого-либо своего сына.

И сейчас, стоя напротив двух братьев, после услышанного разговора, я отчетливо понимаю, что что бы ни произошло, я со всем справлюсь сама и ребенка я своего не отдам, никому и никогда. Любому, кто хотя бы подумает в эту сторону, вцеплюсь в глотку и перегрызу. Потому что мой сын — это только мой сын.

И уж точно я не собираюсь терпеть оскорбления со стороны богатеньких, избалованных жизнью придурков, почему-то решивших, что я чем-то хуже них.

Дешевый пуховик ему, видите ли, не пришелся по вкусу, джинсы не в той ценовой категории.

— Слав, — Кир делает шаг в мою сторону, а я отступаю и как ненормальная трясу головой просто для того, чтобы не расплакаться от унижения, и чтобы дать понять: слушать я больше ничего не хочу и не стану.

Мне это все не нужно, я просто хочу домой, туда, где мне хорошо и спокойно. Туда, где на меня не будут смотреть свысока, туда, где меня не будут судить по одежде и вешать ярлыки, лишь потому что у меня нет денег на дорогие вещи, но есть квартира в хорошем доме.

— Просто отвези меня домой и давай, пожалуйста, на этом закончим, — произношу уже менее эмоционально.

Я не хочу никаких разборок, никаких скандалов, мне достаточно было того, что я оказалась в больнице после последнего нервного потрясения. Мой ребенок всего этого не заслуживает.

Пока я пристально таращусь в пол, Кир, как-то совершенно незаметно для меня, оказывается слишком близко и прежде, чем я успеваю среагировать, хватает меня и бережно прижимает к себе, невзирая на мои попытки сопротивляться. Он сильнее и больше, а у меня малыш в животе, и я перестаю брыкаться, чтобы не навредить своем ребенку. Ничего, не будет же Кир держать меня в объятиях вечно, рано или поздно выпустит.

— Уйди, — слышу его голос над своей головой, а потом Кир отстраняется, затаскивает меня в кабинет и захлопывает дверь.

— Что ты делаешь? Кирилл, послушай…

— Нет, это ты послушай, я дурак и все это… я не знал, что он позволит себе высказываться в подобном тоне, я не знаю, какая собака его укусила, обычно он не такой и…

— И не вешает ярлыки на людей, судя по одежде? Да?

Не знаю почему, но именно этот момент хорошенько отпечатался у меня в голове. Словно я какая-то нищенка-оборванка и не заслуживаю даже нормального обращения. Мне не привыкать, я ведь детдомовская и какая-то степень пренебрежения сопровождает меня почти все мою жизнь, но именно сегодня социальное неравенство чувствуется особенно остро.