– Борз! Борз! – кричал сутулый, пытаясь дозваться безумного капитана.

Его швыряло из стороны в сторону, тонкие пальцы тщетно пытались схватиться за всё, что только могло помочь удержаться на ногах. Судя по бледному как у мертвеца лицу, ему больше нечем было рвать. Мало по малу Сутулый добрался до капитана и обхватил мачту руками и ногами, словно обезьяна.

– Бо-о-орз! – истошно прокричал долговязый почти в ухо капитана.

– А, это ты одуванчик! – Капитан повернул к нему невозмутимое лицо. – Тебе не место здесь, ступай. Помолись о том, чтобы вода не имела такого безрассудства принять в свою обитель твоё гнилостное тельце. – Он оскалился, становясь ещё больше, чем на самом деле, похожим безумца.

– Это очень любезно с твоей стороны, – пытаясь ухватиться за разговор продолжил сутулый, но из-за шума волн и раската грома его надрывающийся писклявый голос звучал смешно и не естественно.

– Нет, просто жаль отдавать на волю стихии то, что хочу сделать сам, можешь пока жить. – Капитан снова растянул рот в пугающей улыбке, созерцая бледное лицо ненавистного ему попутчика.

– Всё же я пришёл сказать, пора опускать паруса, нас разобьёт о скалы! – И словно подтверждая эти слова, на корабль обрушилась огромная волна, едва не смывшая его за борт.

Сильная хватка Борза спасла Сутулому жизнь, капитан брезгливо уставился на свою руку, сам не понимая зачем это сделал.

– Ещё рано, – выдавил он из себя, – надо подойти ближе.

– Но-о….

– Это всё! – Борз отвернулся, прекращая попытки продолжать разговор.

Корабль опасно несло к зубастым скалам, напоминающим челюсть гигантской акулы. В последний момент, изрядно надорванный парус спустили, и судно, резко замедлив ход, подбрасываемое на сильной волне, вошло в узкий проход.

– Все по вёслам! Грести что есть сил! – Борз выкрикнул команду подбегая к штурвалу.

Волны вытягивали корабль в море и кидали обратно в проход. Команда, несмотря на усилия, едва справлялась с противоборствующими силами. Сутулый молился, истерично вертя головой по сторонам. По всей видимости, он давно уже распрощался с жизнью.

Капитан, зафиксировав штурвал верёвкой, кинулся на помощь матросам. Вместе, не щадя сил, обдирая руки в кровь об вёсла, им всё-таки удалось пойти вверх по течению. Корабль не спеша поплыл меж острых, нависающих сверху скал, грозящих погибелью при столкновении. К счастью, воды вверх по течению были спокойны, и опасность миновала. Тихая бухта оправдывала своё название. Сутулый, с силой прижимаясь к мачте, всё ещё не верил в окончание этого ужаса. Он со страхом представил сколько кораблей могло разбиться, пытаясь попасть сюда в такой шторм.

– Всё, одуванчик, отпусти мачту, не то оставишь на ней свои мерзкие следы.

– Тебе бы всё шутки шутить, а у меня есть имя, между прочим, – оскорбился тот.

– Крал – мне не очень нравится, а вот одуванчик, самое то. Я же не виновен, что голова твоя не пропорционально велика по сравнению с тощим телом. За это не меня вини, а ту суку, давшую жизнь такому ничтожеству. И не строй из себя недотрогу, мы оба знаем из какого дерьма ты слеплен.

– Я бы хотел сменить тему, – потупился Крал. – Ты хороший капитан, почему бы тебе не устроиться на большое судно? Или Седой дорого ценит твоё мастерство?

– А ты хорошо лижешь зад, и Седой это тоже дорого ценит?

Крал хотел открыть рот для возмущения, но замолчал, понимая, что лезть в спор тут не имеет смысла. Корабль подплывал к причалу. Их встречал не то человек, не то животное – он или оно имел рост раза в два больше нормального и почти такой же ширины плечи. Жёсткая мешковина, накинутая сверху, подчёркивала бугристость невероятно развитого тела. Глубоко посаженные злобные, не обременённые разумом глаза, смотрели, не моргая, из-под нависающих надбровных дуг.